Сумерки сгущаются
Шрифт:
— Мы стираем их, когда Сефрис переселяется в другие комнаты, — пояснил жрец, кивнув в сторону надписей. — Весь дом в таком виде.
Кейл обменялся взглядом с Ривеном и с удивлением заметил, что убийца уже не ухмыляется. Драйзек выглядел… настороженным и неуверенным.
Неужели свидетельства чужого безумия заставляли его чувствовать себя не в своей тарелке? Но еще тревожнее Кейлу стало, когда в его ум закралась другая мысль. Неужели служение богам неизбежно делает всех жрецов в разной мере безумными? Он знал, по крайней мере, двоих таких сумасшедших: Праведника и Джурида Гастона.
Жрец привел их к двери, чьи створки из орехового дерева были, как ни странно, не покрыты цифрами.
Здесь он повернулся к троице и сказал:
— Он очень рассеян и может просто не вспомнить, что я уже говорил ему о вашем приходе. Я еще раз объявлю и буду ждать вас здесь. Постарайтесь не волновать его без крайней необходимости.
Кейл вдруг сообразил, что не знает имени жреца, а тот, в свою очередь, не знает имен посетителей. Что ж, так было даже лучше.
Все трое кивнули, и клирик открыл дверь.
В округлом, наполненном воздухом помещении библиотеки с высоким потолком пахло чернилами и корнем эсенала — растения, эфирные масла которого сохраняли бумагу от сырости и вредителей. Стены были увешаны полками от пола до потолка с таким количеством книг, свитков и кип бумаги, что казалось, стены комнаты созданы из них, а не из дерева и камня. Коллекция Тамалона в сравнении с этой была лишь песчинкой в пустыне. Одна только эта зала вмещала книг больше, чем вся библиотека в храме Денира, собранная со всего света. Казалось, по комнате пронесся ураган, и теперь книги и листы бумаги, испещренные цифрами и уравнениями, покрывали и большую часть пола. То тут, то там виднелись небольшие грифельные доски, на которых мелом что-то было написано аккуратным убористым почерком. Похожие доски использовали учителя, обучавшие Кейла языкам в Вестгейте.
Сефрис сидел за огромным, богато инкрустированным дубовым столом в центре библиотеки и что-то яростно строчил на очередной грифельной доске. Большая голова, аккуратно зачесанные набок жидкие пряди каштановых волос. Сефрису могло быть как сорок лет, так и пятьдесят. Роскошная алая мантия казалась слишком большой для него. На коже худых рук, не прикрытых материей, Кейл заметил написанные чернилами цифры. Должно быть, безумец покрыл ими свое тело, так же как стены комнат.
— Сефрис, — прокашлявшись, сказал жрец, — люди, о которых я говорил тебе, уже здесь.
Хранитель мудрости поднял голову и посмотрел на посетителей. Рука его, словно ведомая другим разумом, продолжала что-то писать на доске. Он сощурил пронзительные карие глаза и ответил:
— Я вижу. Можешь идти.
Клирик кивнул и, извинившись, покинул комнату, затворив за собой двери.
— Я знал, что вы придете, — сказал Сефрис, глядя на команду Кейла невидящим взором. — Видите? — Он продемонстрировал доску, покрытую формулами.
Кейлу они показались лишенными какого-либо смысла. Должно быть, Сефрис почувствовал замешательство гостей, потому что ткнул пальцем в нижние строчки:
— Вот здесь, трое героев. Видите?
Эревис ничего не видел. Ривен, похоже, тоже.
— Кейл, это безумие, — прошептал Драйзек. — Он думает, что письмена рассказали ему о том, что мы придем. Но как? Он точно чокнутый.
Похоже, Ривен был не на шутку взволнован.
Сефрис мягко улыбнулся и поднялся, положив доску на стол. Стряхнув мел с мантии, он посмотрел на Ривена:
— Тебе интересно, как такое возможно?
Убийца не сказал ни слова, лишь отступил на полшага назад.
— Сколько существует небес? — спросил его Сефрис.
Ривен поежился и взглянул на Кейла с Джаком, словно ища помощи. Но Эревису нечего было ему сказать.
— Так сколько? — повторил хранитель.
— Откуда мне знать? — огрызнулся Ривен.
— Их семь, — сообщил Сефрис, прищелкнув языком. — А сколько измерений у ада?
Ривен усмехнулся — довольно нервно, как показалось Кейлу, — и ничего не сказал.
Сефрис ждал, щелкая пальцами.
— Девять. Их девять, — произнес Кейл.
Но хранитель мудрости уже думал о чем-то другом. Он уставился на хафлинга, словно пытаясь припомнить, кто же стоял перед ним.
— Рад видеть тебя, Сефрис, — медленно проговорил Джак. — Ты помнишь меня? Я Джак Флит. Нас познакомил Брелгин.
Хранитель улыбнулся и кивнул, словно только что вспомнил:
— Чудесно встретить тебя вновь, Джак Флит. — Он опять щелкнул пальцами. — Ты один из троицы. Слуга восемнадцатого бога. Ты остаешься семнадцатым, и это хорошо.
Взгляд его стал пустым. Сефрис судорожно наклонился над грифельной доской и быстро что-то написал, не переставая бормотать.
Соратники обменялись недоуменными взглядами. Ни у одного из них не нашлось слов.
Сефрис закончил свои безумные вычисления, проверил результат и кивнул.
Взглянув на гостей, он промолвил:
— Я бы предложил вам сесть, но, как видите, мест здесь нет. Ноль.
Сфокусировав взгляд на Кейле, он так посмотрел на убийцу, что Эревису стало не по себе.
— Ты первый, — изрек хранитель мудрости. — Первый из пяти. Знал ли ты об этом?
— Кто эти пятеро?
Хранитель не ответил ему, принявшись так же сосредоточенно изучать Ривена.
— Ты второй из пяти. Два клинка, один глаз. Твоя дума темна. Знаешь, почему ты лишился глаза?
Кейл почувствовал, что Ривен сейчас сорвется.
— Спокойнее, — кинул он убийце.
— Ты ничего обо мне не знаешь, старый дурень! — прорычал Драйзек.
Сефрис вздохнул, явно расстроенный тугодумием посетителей. Выйдя из-за стола, он пересек библиотеку, стараясь не наступать на разбросанные по полу книги и свитки, и подошел к гостям.
Кейл напрягся, готовый сдержать Ривена, если тот решит напасть на старика.