Сумерки в раю

Герн София

— Скажи, — спросила Алена, наконец решившись задать ему вопрос, который ее более всего волновал, — а что у тебя с Джейн? Ты знаешь, что она беременна?

— Да ничего подобного! — замахал руками Антон. — Ну, Алена, почему ты веришь на слово всякой ерунде, только если это что-то плохое? И при этом совершенно не доверяешь мне? Они с Андреем договорились. В худшем случае просто потрепали бы тебе нервы, а в лучшем — у них все получилось. Если бы ты знала, как я ее тряс! Как грушу! Пока не созналась,

что нанесла тебе визит по просьбе Богородского. Ну что за мелкий пакостник!

— Он всегда был такой?

— Понятия не имею. С такими вещами я не сталкивался. Хотя... Знаешь, еще в институте была одна история с женщиной, студенткой. Она его бросила, а потом куда-то исчезла, ее отчислили. Наверное, не без его участия. Он ведь ушел с третьего курса в органы. Видно, эти самые органы его интересовали и казались более перспективными, чем те, которые мы в медицинском изучали.

— Ну и черт с ним. Знаешь, давай сегодня никуда не выходить из дома и не вылезать из постели? — сказала она.

— Я и сам тебе хотел это предложить, только не знал, как ты это воспримешь. Тем более что погода здешняя мне совсем не нравится. Так что сделаем вид, будто бы ее там, за окном, вовсе нет.

Это была полная остановка времени, когда они не замечали его неумолимого течения. За окном зажигались во мгле фонари, снова моросил монотонный дождь, но им было уютно и спокойно вдвоем, под легким одеялом. И в этот день они ни о чем больше не говорили, только обменивались ничего не значащими фразами. Но все равно было понятно, что серьезного разговора не избежать. Потому что впереди у них целая жизнь, и нужно что-то решать. А это не так просто.

Утром они вместе стояли под душем, и его руки скользили по ее телу, нанося на кожу благоухающий миндалем и ванилью гель. Она прикрыла глаза и чуть раздвинула ноги, и его пальцы скользнули в ее раскрывшуюся глубину. Алена налила немного геля на ладонь и положила ее на вновь восставшую, неутомимую плоть Антона. Она гладила этот шелковистый жезл, кончиками пальцев ощущая каждую его складочку. Он глубоко вздохнул и повернул ее спиной к себе, слегка наклонив вперед. Он приближался и отдалялся, дразня ее, пока наконец она сама не сделала резкого движения и не приняла его в себя целиком. И снова их переполнила оглушающая, ослепляющая страсть. Вода струилась по обнаженным телам, смывая с них всю прошлую жизнь, со всеми ее проблемами и невзгодами, со всеми ее амбициями и планами, и теперь перед ними могла открыться новая дверь, в другую жизнь, где будет все новое, и это новое окажется совсем другим.

Алена вышла из ванной в черном кимоно, расшитом стрекозами и хризантемами, изящная и прекрасная, как богиня, появившаяся из пены, пусть эта пена вовсе не была морской. Антон накинул ее махровый халат, и она засмеялась тому, как

мягкая ткань натянулась на его широких прямых плечах, а он любовался своей возлюбленной, как самым дивным цветком, выросшим не в его эдемском саду на побережье седого океана, а на московском асфальте, цветком, обладающим такой огромной жизненной силой, что у него хватило воли не только выбросить слабый росток, но и превратиться в роскошное, обладающее неизъяснимой прелестью чудо. За этой женщиной нужно ухаживать, быть внимательным и бережным, чтобы сохранить свежими и ничем не омраченными ее чувства, ее любовь. И вдруг он вспомнил, что ни разу не сказал ей самых главных слов, и тогда отставил в сторону чашку, потянул ее за руку и, усадив к себе на колени, прошептал на ухо: «Я люблю тебя, радость моя. Я безумно тебя люблю...» Она ничего не сказала, лишь доверчиво прижалась к его сильному телу, свернувшись как котенок. А на пороге кухни сидел Принц, склонив лобастую голову набок, и наблюдал за ними с видом кота, умудренного жизнью и все на свете понимающего.

Но ей нужно было все-таки появиться на телевидении. Громов дал ей срок до завтра. И это завтра уже наступило.

— Я поеду с тобой, это можно? — спросил Антон.

— Конечно, я закажу тебе пропуск. Да прямо сейчас позвоню Майе, и она закажет.

— Мне не терпится увидеть тебя в рабочей обстановке. Может быть, в последний раз.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Алена. — Почему это в последний раз?

— Потому что вам придется делать непростой выбор... миссис Раушенбах... Вы мне не откажете?

— А я его уже сделала! — вдруг легко и просто ответила Алена, как будто никакие сомнения ее никогда и не терзали.

Звонил телефон, шумел нескончаемый дождь, остывал в старинных гарднеровских чашках кофе, а где-то далеко, за тысячи километров отсюда, как сахар в горячей воде, таяли сумерки. И там их ждал нетерпеливый океан и ослепительный огненный шар восходящего солнца.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.