Сумерки волков
Шрифт:
– Так чего?
– Не хочу, – отказался Игорь. – Мне и так нормально.
– Ну смотри, – он выкатил на Игоря белесые наглые глаза. – Есть тема. Поможешь с Москвой завязаться, с клубной тусой? Весь комплект: штакет, спиды, кислый, черный. Твои клиенты – мой товар.
Глухой манерой речи с нажимом на каждое слово он подражал каким-то крутым и опасным людям, но получалось, что сплевывает фразы с губы, как шелуху от семечек. Игорь не стал ничего отвечать, просто повернулся и пошел к двери. На лестнице встретил девушек. Катя и Вика подцепили
– Понимаешь, он мне за все время даже букет цветов не подарил, даже колготки. Он приносил только презервативы и бухло! – на ходу вспоминала очередного «бывшего» Вика.
– Я тоже решила для себя, больше никакой любви, – утешала подругу Китти. – Нормальные мужики женятся только на богатых дурах. А нам надо использовать богатых придурков! Ты согласен, Игорюш?
– Деньги! – перекрикивая музыку, поддержала Вика. – Всем правят деньги.
Катя обняла ее:
– Викусь, найди мне такого же Черномора? Я его ухвачу за бороду!
Вместе они выбрались на танцпол, где в полутьме, в грохоте электронного бита сотрясались полуголые потные тела. Игорь вслед за девушками влился в круг танцующих, ощутил себя частью взбудораженного похотью человеческого варева. Его хватали за одежду незнакомые люди, какой-то парень начал выделывать перед ним призывные вычурные движения. Хотелось пить. Диджей сменил ритм. Игорь узнал хрипловатый голос Эми Уайнха-ус, Георгий часто ставил ее диск в машине. Китти прильнула к нему, и он не стал отстраняться, обнял ее за талию. Она поддалась, гибко откинулась назад плечами.
Закрыв глаза, Игорь чувствовал, как вместе с воздухом в легкие проникает цветочный аромат духов, питательный бульон из пыли, выделений потовых желез, чешуек перхоти, волокон ткани. Ему показалось, что Китти что-то хочет ему сказать, он нагнулся и услышал, что она повторяет слова песни.
– You go back to her, and I go back to black…
У бара Игорь выпил в несколько глотков бутылку воды, заказал сухой мартини. Алекс-Леша, мокрый от пота, с потекшей косметикой, лениво беседовал с девочкой-эмо – розовая челка, пухлые щеки, кружевной корсет поверх черной футболки. Она уставилась на Игоря, перевела глаза обратно на Лешу:
– Вы что, братья?
– Мы сестры, – пошутил в своей манере парень.
– Тогда я буду вашим братом, – предложила она.
Леша усмехнулся с жестокой надменностью:
– Ты хоть понимаешь, что такое человек с гибкой гендерной идентичностью?
– Бисексуал?
– Бигендер, – поправил Леша. – Скоро весь мир осознает, что человек имеет право ощущать себя мужчиной или женщиной независимо от пола своего рождения. В конце концов, это такие же социальные метки, как, например, бухгалтер или дворник. Андрогинная личность вбирает в себя все лучшее из мужских и женских качеств.
В компании, расположившейся рядом за стойкой, разговор вели на ту же тему.
– Стрёмно рожать детей от голубого,
– Геев надо всех отправить в психушку, – поглядывая по сторонам, задирался ее молодой, но уже облысевший со лба и темени приятель. – Белая палата, галоперидол.
Игорю пришла в голову неожиданная мысль. Что если Измайлов и правда решил идти в политику? К финансовым потокам, духовным скрепам, раскормленным попам в золотых юбках? Back to her, к своей жене?
Подошел веселый Юра, крепкой рукой в татуировках обхватил тощую шею Леши:
– Ну че, малыши, как вам клубец?
Девочка-эмо надула пухленькие щеки:
– Полный отстой! Янка, «ГрОб» и Башлачев – вот реальная музыка. Правда, Алеша?
– Слушай ты, заурядное устройство, я же сказал: Алекс! Называй меня Алекс, – вспыхнул возмущением парнишка.
Рассматривая Игоря своим прямым наглым взглядом, Юра спросил:
– А чего у тебя щека очкует? Зуб болит? Или на нервах?
– Бандитская пуля, – ответил Игорь, отстраняясь. Он и сам чувствовал, как под действием алкоголя начал подергиваться лицевой нерв.
– Чё ты все понтуешься? Типа остроумный? Как Измайлов? А ты не он, – усмехнулся Юра и подмигнул; при этом один его глаз закрылся полностью, а второй, выпуклый, серый, смотрел все так же прямо.
Игорь повернулся и начал проталкиваться к выходу. Он чувствовал усталость и подступающее похмелье с первыми спазмами головной боли. Но, главное, он чувствовал, что в его душе зреет новое понимание привычных вещей. Встреча с Катей и со всей компанией из Фэшн-Хауса заставила его осознать, как сильно он изменился за год московской жизни.
Таксисты ждали у клуба, но Игорь хотел продышаться, побыть один. Он двинулся по улице, перерезанной наискосок густыми тенями высоких кленов. В утренних сумерках было свежо, пустынно; глухое синее небо на востоке занималось золотым огнем. Он шел, постепенно замедляя шаг, прислушиваясь к боли в виске, думая о том, что прошлое, как и будущее, составлено из случайностей, компромиссов, осуществленных и упущенных возможностей. И что, может быть, он приехал в родной город вовсе не для того, чтобы встретиться с прежними друзьями, а для того, чтобы навсегда попрощаться с ними.
Бледный в утреннем свете, мокрый как мышь Алекс догнал его у поворота:
– Я тоже ухожу. Здесь не Бразилия, чтобы так выражать свои эмоции.
– Как кто? – уточнил Игорь.
Обеими руками парнишка нарисовал в воздухе круг:
– Как все эти люди в моем окружении! Мне по-прежнему кажется, что ты не совсем такой, как они. У меня к тебе предложение.
Игорь решил было, что речь снова зайдет о торговле наркотиками, но парень всего-навсего позвал его в Макдоналдс. Завтрак после клуба в американской закусочной – это был какой-то ритуал, вникнуть в смысл которого Игорь даже не пытался. Без всякого перехода Леша начал исповедоваться: