Сумерки
Шрифт:
– Буду ждать!
– Пожалуйста, береги себя, – прошептал он, и связь оборвалась.
Решив отдать телефон Элис, я обратила внимание, что она вместе с Кэри сидит за столом и что-то рисует в блокноте. Я подошла поближе и заглянула девушке через плечо.
Длинная прямоугольная комната с паркетным полом. На стенах, от потолка до самого пола, зеркала, а по периметру, на уровне пояса, длинный поручень. Элис сказала, что он золотой…
– Это же балетный класс! – неожиданно узнала я.
Элис и Кэри удивленно подняли головы.
– Ты
Карандаш Элис запорхал по странице, и через секунду я увидела запасный выход, стереоуста-новку и телевизор на низеньком столике в правом углу.
– Когда мне было лет восемь или девять, я ходила в балетный класс. Выглядел он примерно так же. Вот здесь, – я показала на квадраты в одной из стен, – располагались раздевалки, только телевизора не было, а стерео стояло тут, – я показала на левый угол. – В холле, где ждали родители, имелось специальное окно, и когда они на нас смотрели, то видели класс именно в таком ракурсе.
Элис онемела от изумления.
– Ты уверена, что это твой балетный класс?
– Нет, вовсе нет, тем более что большинство таких классов и студий выглядит одинаково: поручни, зеркала… – Я осторожно провела пальцем по рисунку. – Просто обстановка кажется знакомой.
– Есть ли причина, по которой тебе бы захотелось снова туда пойти?
– Не знаю, вряд ли… С тех пор прошло почти десять лет. К тому же танцевала я ужасно, а на концертах всегда стояла в заднем ряду, – призналась я.
– Значит, ты не представляешь, какое отношение может иметь к тебе этот класс? – настойчиво спросила девушка.
– Если честно, то нет. Я даже не уверена, что это та же самая студия…
– А где находилась та, в которую ты ходила? – как бы между прочим поинтересовался Кэри.
– Совсем рядом с маминым домом, так что меня не нужно было провожать, – ответила я и перехватила взволнованный взгляд Элис.
– Значит, это здесь, в Финиксе? – по-прежнему спокойно спросил Хейл.
– Да, – прошептала я, – на пересечении Сорок восьмой и Кактусовой улиц.
Мы молча смотрели на рисунок.
– Элис, а можно воспользоваться сотовым?
– Конечно, – заверила девушка, – звони, кстати у него вашингтонский номер.
– Тогда я позвоню маме.
– Разве она не во Флориде?
– Верно, но скоро возвращается, и я не хочу, чтобы она зашла в дом, когда… – Я не смогла договорить, представив, как дикая рыжеволосая женщина рыщет возле дома Чарли и переписывает данные из моего школьного файла.
– Куда же ты хочешь звонить?
– Домой, во Флориде у них нет постоянного номера, однако мама периодически звонит в Финикс и с помощью кода прослушивает сообщения на автоответчике.
– Кэри, что ты об этом думаешь? – спросила девушка.
– Наверное, ничего страшного не случится, если, конечно, не говорить, где мы находимся.
Я тут же схватила телефон и набрала знакомый номер. После четвертого гудка веселый голос мамы предложил оставить сообщение.
– Мама! – зачастила я, услышав звуковой сигнал. – Мне нужно кое-что тебе рассказать, очень важное. Как только прослушаешь мое сообщение, перезвони на этот номер. – Расторопная Элис уже написала номер на листе блокнота, и я дважды повторила его маме. – Пожалуйста, не предпринимай ничего, прежде чем не поговоришь со мной! Все нормально, просто мне нужно кое-что тебе рассказать. Перезвони как можно скорее, ладно? Очень тебя люблю! Пока!
Крепко зажмурившись, я стала молиться, чтобы мама не вернулась домой раньше, чем прослушает сообщение.
Устроившись на диванчике, я взяла с подноса дыню и приготовилась к очередной бессонной ночи. Очень хотелось позвонить Чарли, но я не знала, вернулся ли он с работы. От нечего делать я стала смотреть новости, надеясь, что покажут какой-нибудь сюжет о Флориде. К счастью, ни о чем таком, что заставило бы маму и Фила вернуться раньше, я не услышала: ни забастовок, ни ураганов, ни атак террористов.
Наверное, с бессмертием приходит и бесконечное терпение. Двадцать четыре часа безделья в номере мотеля никак не отразились на Элис или Кэри. Сидя перед экраном телевизора, девушка нарисовала темную комнату, в которой меня якобы стерег канадский вампир. Покончив с рисованием, она принялась рассматривать светлые оштукатуренные стены. Хейл тоже был спокойней мамонта и в отличие от меня не мерил комнату шагами, не смотрел в щелочку между шторами и не заламывал руки.
Так и не дождавшись маминого звонка, я уснула прямо на диване. Разбудило меня лишь легкое прикосновение холодных рук – Элис несла меня на кровать. Едва моя голова коснулась подушки, я заснула снова.
Глава двадцать первая
ТЕЛЕФОННЫЙ ЗВОНОК
Я опять проснулась в несусветную рань. Похоже, прежний режим дня разрушен безвозвратно, равно как и моя прежняя жизнь. Я нежилась в постели, прислушиваясь к негромким голосам Элис и Кэри, доносящимся из соседней комнаты. Странно, с каждым днем я слышу их все отчетливее. Неужели слух улучшается? Заставив себя подняться, я, пошатываясь, вышла в гостиную.
Часы на телевизоре показывали два часа ночи. Элис и Кэри сидели на диванчике. Девушка снова рисовала, а парень заинтересованно смотрел ей через плечо. Они настолько увлеклись, что, казалось, не заметили моего появления.
Я подошла посмотреть.
– Она что-то еще увидела? – тихо спросила я у Кэри.
– Да, ищейка вернулся в темную комнату с видеомагнитофоном, но на этот раз зажег свет.
Итак, на листе блокнота была квадратная комната с темными балками низкого потолка. Стены обшиты панелями, на полу ковер с длинным ворсом. На южной стене большое окно, на западной – ведущая в гостиную арка. С одной стороны арки – камин, рассчитанный сразу на две комнаты. В этом ракурсе телевизор и видеомагнитофон оказались в юго-западном углу, рядом с древним складным диваном и круглым журнальным столиком.