Сумерки
Шрифт:
1. ПОЛДЕНЬ
Небо закрыло тучами. Беспечно сыпал дождик.
Было как всегда.
Голубокровые трутни глотали кофе, плескались в ваннах, мазали прыщавые рожи патентованными кремами и — тщательно, тщательно зевали, сберегая силы для вечернего сна.
Крепкотелые старики, занявшие все просторные кабинеты, обменивались друг с другом мнениями и секретаршами, беседовали с журналистами о небывалом расцвете демократии и патриотизма, пожимали руки прогрессивной общественности, в общем, руководили и направляли. К вечеру
Гениальные музыканты, предвкушая вечерние овации, отрабатывали проверенные веками произведения.
Миллионы рабочих муравьев суетились у конвейеров, сжигая скудные человеческие силы на алтаре общественных потребностей. Для их измотанных душ были приготовлены семейные склоки и завораживающее мерцание телемирка.
Промозглые городские подворотни ждали вечерних повелителей.
Места культурного отдыха привычно готовились к безумствам расторможенного разума.
Бетонные глыбы Больших домов выплевывали обремененных выполнением долга сотрудников. Там же — в многоэтажных подвалах — слонялись из угла в угол правдолюбцы, с трепетом думая о ночных допросах.
Было как всегда.
Приближались сумерки.
2. ВЕЧЕР
— Мой генерал! Свобода — наше знамя!
— Процветание — наша цель! Вольно, пятый.
— Есть важные новости, первый.
— Докладывайте.
— Вчера мы отловили кретина. Им неожиданно оказался…
— Вы полагаете, я забыл вчерашний доклад?
— Виноват… Час назад заставили его говорить.
— Так. Интересно. Какие меры воздействия применялись?
— Сначала обычный набор в девятой комнате. Результат оказался нулевой.
— Конечно. Обычные методы для кретинов не подходят.
— Да, знаю, но я не мог отказать ребятам.
— Всем известно, что ваши ребята мясники, полковник.
— Мои ребята истинные патриоты. Нужно было дать выход их праведной злости.
— Ясно. Я пошутил, продолжайте доклад.
— Чтобы сломить упрямство этого вонючего бунтаря, мы использовали препарат «Поршень». Сутки кретин сумел продержаться, а после двадцатичасовой инъекции начал бредить.
— Сутки! Железный тип. Как же он бредил?
— В течение долгого времени он повторял одну за другой две фразы. Вот, читаю: «В центрфорварде мое спасение» и «Душа очистится при встрече».
— Полковник, но это какая-то чепуха! Что за центрфорвард! Надо полагать, спортсмен? Странно, спортсмены все отличные парни. Еще и душа какая-то… Действительно, бред. Вы видите здесь смысл?
— Мой генерал, поначалу я тоже не понял ценности этих фраз, хотя в них и содержались два конструктивных момента: «центрфорвард» и «встреча». Казалось невозможным практическое использование полученных сведений в борьбе с пауками. Слишком мало конкретного.
— Это я и имел в виду.
— Но тут есть один нюанс. Бред кретина не имеет ценности лишь в том случае, если центрфорвард является человеком.
— А кем же еще?
— Я подумал: вдруг под этим словом скрывается что-то другое? Вы поразительно точно отметили корявость фразы, о человеке так не говорят. На всякий случай я решил навести справки, тем более, что в моем предположении была единственная надежда на успех. Теперь докладываю вам, мой генерал! В районе центральных трущоб имеется гостиница средней шикарности. Официальное ее название «Возрождение», но однажды в гостинице остановился Серов, и в честь этого события местный сброд стал называть ее «Центрфорвард».
— Да, Коля Серов был отличный футболист… А вы молодец, пятый!
— Всецело ваш, мой генерал!
— Ну-ну. Что предприняли дальше?
— Мы немедленно переключили все посты на контроль радио обстановки в подозреваемом квадрате. И только что получено сообщение: в гостинице «Возрождение» зафиксирован мощный источник помех. Спектр помех соответствует форме номер один. Сомнения отпадают, товарищ генерал, там сидит паук.
— Важнейшая новость! Я распоряжусь о вашем награждении.
— Служу трудовому народу!
— Как вы намерены поступить?
— Моей компетенции недостаточно для принятия решения в данной ситуации. Жду ваших приказаний.
— Так. Значит, так. Объект нужно взять. Соблюдайте максимальную осторожность. Никаких патрулей в центре.
— Мы используем только главные пеленгаторы.
— Правильно. Соблюдайте радиомолчание, не посылайте агентов в близлежащие к гостинице улицы. Не спугните паука.
— Как же тогда мы сможем взять его?
— Это ваши заботы. Фантазируйте. Вы должны добиться наконец успеха! Пора заткнуть рты столичным крысам.
— А если он обнаружит нас? Пауки чуют наших людей за квартал.
— При малейших признаках провала — уничтожьте гадину.
— Это не так просто сделать.
— Убейте. Раздавите. Сбросьте на гостиницу бомбу. Фантазируйте, полковник!
— Слушаюсь. Взять объект или уничтожить его.
— Кстати, если уж мы заговорили о возможности провала, прошу ответить: почему провалы так часто случаются в нашей святой работе? Мне давно не дает покоя этот вопрос. Враг очень силен, но ведь и мы знаем свое дело. Так почему провалы не исключение, а система? Как вы думаете?
— Это не в моей компетенции.
— Не бойтесь, я спрашиваю строго конфиденциально.
— Не знаю. Это не в моей компетенции. Разрешите идти?
— Идите, товарищ пятый, идите. Доклад принят.
— Я всецело ваш.
— Свобода — наше знамя.
— Давно пора укрыть тебя твоим знаменем, грязный лампас.
— Вы что-то сказали, полковник? Я не расслышал.
— Я сказал: процветание — наша цель, мой генерал!