Сумма теологии. Том III

Аквинский Фома

Этому противоречит сказанное Дамаскином о том, что «изучать ли нам ту или иную науку, или нет, это мы решаем в соответствии с нашим пожеланием» [183] . Но наше решение обусловливается волей, а изучается наука – умом. Следовательно, воля движет ум.

Отвечаю: вещь может приводить в движение двояко. Во-первых, как цель; так, например, мы говорим, что цель движет действователя. Именно так ум движет волю, поскольку мыслимое благо является объектом воли и приводит ее в движение как ее цель.

183

DeFideOrth.il.

Во-вторых, о вещи говорят как о движущей в качестве действователя; так, причиняющее изменение движет претерпевающее изменение и побуждающее – побуждаемое. Именно так, по мнению Ансельма [Кентерберийского],

воля приводит в движение ум и все душевные силы. Это объясняется тем, что там, где налицо упорядоченность множества активных сил, та сила, которая относится к всеобщей цели, движет силы, которые относятся к частным целям. Подобное наблюдается и в природе, и в чувственных вещах. Так, небо, целью которого является сохранение всех возникающих и уничтожающихся вещей, приводит в движение все низшие тела, целью каждого из которых является сохранение его собственного вида или индивидуальности. Точно так же и государь, целью которого является общее благо всей страны, посредством своего правления приводит в движение градоначальников, управляющих своими частными поселениями. Итак, объектом воли является благо и наиболее общая цель, в то время как все остальные силы направлены на некоторые относящиеся к ним частные блага, например, зрение – на восприятие цвета и ум – на познание истины. Поэтому воля в качестве действователя подвигает все душевные силы на совершение присущих им действий, за исключением естественных сил растительной части, которые не подчинены нашей воле.

Ответ на возражение 1. Ум можно рассматривать двояко, [а именно] как то, что постигает универсальное бытие и истину, и как вещь и обладающую определенным действием частную силу. Подобным же образом можно рассматривать двояко и волю, [а именно] с точки зрения общей природы ее объекта, то есть как стремящуюся к универсальному благу, и как обладающую определенным действием частную силу души. Если, таким образом, сравнивать ум и волю с точки зрения их универсальных объектов, то, как было указано выше, ум представляется безусловно более возвышенным и достойным, нежели воля. Если, далее, мы сравним ум как относящийся к универсальной природе его объекта и волю как частную силу, то опять-таки ум будет возвышеннее и достойнее воли, ибо под понятие истины и бытия подпадает и сама воля, и ее акт, и ее объект, поскольку ум мыслит волю, ее акт и ее объект точно так же, как он мыслит все прочие виды вещей, например, камень или дерево, которые подпадают под общее понятие истины и бытия. Но если мы сравним волю как относящуюся к универсальной природе ее объекта, каковая суть благо, и ум как вещь и частную силу, то в этом случае и сам ум, и его акт, и его объект, т. е. истина, будучи некоторым видом блага, подпадают под общее понятие блага. И в этом смысле воля возвышеннее ума и может приводить его в движение. Из сказанного понятно, почему эти силы дополняют друг друга в своих действиях, [а именно] потому что ум мыслит желание воли, а воля желает, чтобы мыслил ум. Подобным же образом и благо содержится в истине, поскольку последняя суть умопостигаемая истина, и истина содержится в благе, поскольку она суть желаемое благо.

Ответ на возражение 2. Ум движет волю в одном смысле, а воля движет ум в другом, о чем уже было сказано.

Ответ на возражение 3. Нет никакой необходимости продолжать этот ряд до бесконечности, но должно остановиться на предшествующем всему уме. В самом деле, каждому движению воли предшествует восприятие, но каждому восприятию предшествует не акт воли, а начало мудрости и мышления, которое является умственным началом, превышающим наше разумение, а именно Бог, о чем говорит и Аристотель, тем самым объясняя, почему нет нужды продолжать ряд до бесконечности.

Раздел 5. Должно ли различать в воле раздражительность и пожелание?

С пятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что в высшем желании, то есть в воле, должно различать раздражительность и пожелание. В самом деле, само имя пожелания происходит от слова «желать», а раздражительности – от «раздражаться». Но существует пожелание, которое относится не к чувственности, а исключительно к уму, и это – воля ([к такому желанию можно отнести, например] пожелание премудрости, в связи с чем читаем: «Пожелайте премудрости, чтобы вам царствовать вовеки» [184] (Прем. . :21)). Существует также и раздражение, которое нельзя отнести к чувственности, но – только к уму (так бывает, когда наш гнев обрушивается на зло). Поэтому Иероним в своих комментариях на 13 главу [Евангелия от] Матфея замечает, что «ненависть к злу следует отнести к раздражительности». Таким образом, в умственной душе, равно как и в чувственной, должно различать части раздражительности и пожелания.

184

В каноническом переводе: «Почтите премудрость, чтобы вам царствовать вовеки».

Возражение 2. Далее, принято считать, что милосердие находится в пожелании, а упование – в раздражительности. Но они не могут находиться в чувственности, поскольку их объекты умственны, а не чувственны. Следовательно, должно признать наличие раздражительности и пожелания в умственной части [души].

Возражение 3. Далее, как сказано [в книге «О духе и душе"], «душа обладает этими силами» – а именно раздражительностью, пожеланием и разумностью – «еще до того, как соединится с телом». Но ни одна из сил чувственной части не принадлежит душе самой по себе, но лишь душе, соединенной с телом, о чем уже было сказано (78, 5, 8). Следовательно, силы раздражительности и пожелания находятся в воле, каковая суть умственное желание.

Этому противоречит следующее: Григорий Нисский [185] пишет, что на раздражительность и пожелание разделяется неразумная часть души, с чем полностью соглашается и Дамаскин [186] . Философ же говорит, что «в разуме зарождается воля, в то время как в неразумной части души – пожелание и страсть» [187] .

Отвечаю: раздражительность и пожелание не являются частями умственного желания, которое называется волей. Действительно, как было указано выше (59, 4; 79, 7), сила, которая определена к своему объекту согласно некоторому общему понятию, не различается согласно индивидуальным различиям, которые подпадают под это общее понятие. Например, коль скоро зрение определено к видимому [объекту] согласно общему понятию цвета, то сила видения не различается согласно различию всевозможных оттенков; однако, если бы существовала сила, определенная к белому цвету именно как к белому, а не как к цвету, то в этом случае она бы отличалась от силы, определенной к черному цвету именно как к черному.

185

Nemesius, De Nat. Horn.

186

DeFideOrth.il.

187

De Anima III, 9.

Итак, чувственное желание не имеет дела с общим понятием блага, поскольку ни одно из чувств не воспринимает универсалий. По этой причине части чувственного желания различаются согласно различным понятиям частного блага: так, пожелание определено к таким адекватным ему понятиям блага, как «приятное чувствам» и «приличествующее природе», тогда как раздражительность определена к таким понятиям блага, как нечто оберегающее и защищающее от пагубы. Что же касается воли, то она определена [к своему объекту] согласно общему понятию блага, и потому в воле, то есть в умственном желании, нет никакого различения желающих сил, так что в умственном желании нет раздражительности, которая бы отличалась от пожелания, подобно тому как и в уме нет множественности воспринимающих способностей, хотя такое [множество] и наблюдается в чувствах.

Ответ на возражение 1. Любовь, пожелание и тому подобные вещи можно понимать двояко. С одной стороны, они могут обозначать страсти, возникающие в результате душевных треволнений. В большинстве случаев речь идет именно о них, и тогда их следует искать в чувственном желании. С другой стороны, они могут обозначать нечто иное, а именно простые аффекты, лишенные страстей или душевных волнений, и в таком случае они суть акты воли. Именно в этом смысле их приписывают ангелам и Богу. Понимаемые в таком смысле, они не могут принадлежать к различным силам, но – только лишь к одной силе, которая называется волей.

Ответ на возражение 2. О воле в принципе можно говорить как о раздражительной в той мере, в какой она желает отвратиться от зла не в силу некоторого внезапного движения страсти, а в результате суждения разума. Подобным же образом волю можно полагать и изъявляющей пожелания вследствие ее желания блага. И в этом смысле в воле, определенной к такого рода действиям, присутствуют раздражительность и пожелание, т. е. милосердие и упование. Таким же образом следует понимать и слова [из книги духе и душе"] о том, что силы раздражительности и пожелания находятся в душе еще до того, как она соединится с телом (если, конечно, имеется в виду предшествование не по времени, а по природе), хоть [впрочем] нет никакой нужды обращать внимание на написанное в этой книге.