Сумма теологии. Том IX
Шрифт:
Во-первых, что касается направляющих к совершенству практик, человеку необходимо устраниться от всего, что может воспрепятствовать его всецелому прилеплению к Богу, в котором состоит совершенство любви. Такого рода препятствий три. Во-первых, прилепление к внешним благам, и оно устраняется обетом бедности; во-вторых, желание чувственных удовольствий, главным из которых является плотское удовольствие, и оно устраняется обетом безбрачия; в-третьих, неупорядоченность человеческой воли, и она устраняется обетом послушания.
И точно также озабоченность мирским возникает в первую очередь в связи с тремя вещами. Во-первых, в связи с распределением внешних благ, и эта забота устраняется обетом бедности; во-вторых, в связи с руководством женой и детьми, и она устраняется обетом безбрачия; в-третьих, в связи с управлением собственными актами, и она устраняется обетом послушания,
Кроме того, по словам Григория, всесожжение – это предложение всего своего Богу. Затем, согласно философу, человеческое благо трояко [875] . Во-первых, внешнее благо, которое человек всецело предлагает Богу обетом добровольной бедности: во– вторых, благо его собственного тела, и это благо по преимуществу он предлагает Богу обетом безбрачия, посредством которого он отказывается от наибольшего из телесных удовольствий; в-третьих, благо души, которое человек полностью отдаёт Богу обетом послушания, посредством которого он предлагает Богу свою собственную волю, позволяющую ему использовать все душевные способности и навыки. Поэтому монашеское состояние действительно состоит в этих трёх обетах.
875
Ethic. I, 8.
Ответ на возражение 1. Как уже было сказано (1), целью монашеского обета является совершенство любви, поскольку все внутренние акты добродетели принадлежат, как своей матери, горней любви, согласно сказанному [в Писании]: «Любовь долготерпит, милосердствует…» и так далее (1 Кор. 13:4). Поэтому внутренние акты добродетели, такие как смирение, терпение и тому подобные, не подпадают под монашеский обет, но последний сам определён к ним как к своей цели.
Ответ на возражение 2. Все остальные монашеские практики определены к трём вышеупомянутым главным обетам; так, те из них, которые направлены на обеспечение средств к существованию, каковы обработка надела, сбор пожертвований и тому подобные, должно соотносить с бедностью, блюдя которую монахи нуждаются в этих средствах. Другие практики, посредством которых очищается тело, каковы бдение, пост и тому подобные, непосредственно определены к соблюдению обета безбрачия. А такие монашеские практики, которые связаны с человеческими актами, посредством которых человек определяется к цели монашества, а именно к любви к Богу и ближнему (каковы чтение, молитва, посещение болящих и тому подобные), подпадают под обет послушания, который касается воли, направляющей свои акты к цели согласно определению другого лица. Различные облачения связаны со всеми тремя обетами, поскольку служат признаками их принятия; поэтому монашеская ряса даётся и благословляется во время пострига.
Ответ на возражение 3. Своим послушанием человек предлагает Богу свою волю, которой подчинены все человеческие занятия, однако некоторые из них, а именно человеческие действия, подчинены только ей, тогда как страсти также связаны с чувственным пожеланием. Поэтому для того, чтобы умерить страсти к плотским удовольствиям и внешним объектам желания, которые препятствуют совершенству жизни, необходимы обеты безбрачия и бедности, тогда как для упорядочения собственных актов в соответствии с требованиями состояния совершенства необходим обет послушания.
Ответ на возражение 4. Как говорит философ, честь в строгом и истинном значении этого слова приличествует только добродетели [876] . Однако поскольку внешние блага инструментально служат некоторым актам добродетели, её превосходству оказывают определённую честь, особенно простолюдины, которые не признают ничего помимо внешнего превосходства. Поэтому монахам, коль скоро они стремятся к совершенству добродетели, не приличествует отказываться от чести, которую Бог и все святые оказывают добродетели, согласно сказанному [в Писании]: «Как возвышенны для меня все угождающие Тебе, Боже» [877] (Пс. 138:17). С другой стороны, они отказываются от той чести, которая оказывается внешнему превосходству, поскольку устраняются от мирской жизни; таким образом, в отношении этого совершенно нет надобности ни в каком особом обете.
876
Ethic. IV, 7.
877
В каноническом переводе: «Как возвышенны для меня помышления Твои, Боже».
Раздел 8. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ОБЕТ ПОСЛУШАНИЯ ГЛАВНЕЙШИМ ИЗ ТРЁХ МОНАШЕСКИХ ОБЕТОВ?
С восьмым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что обет послушания не является главнейшим из трёх монашеских обетов. В самом деле, совершенство монашеской жизни было явлено нам Христом. Но Христос дал особый совет в отношении бедности и при этом Он не сформулировал особого совета в отношении послушания. Следовательно, обет бедности главней обета послушания.
Возражение 2. Далее, [в Писании] сказано, что «нет достойной меры для воздержанной души» (Сир. 26:19). Но обет в отношении наиболее достойного сам по себе наиболее превосходен. Следовательно, обет безбрачия превосходней обета послушания.
Возражение 3. Далее, дело представляется так, что чем большим является обет, тем более он обязателен. Но, как сказано в «Декреталиях», обеты бедности и безбрачия «столь неотделимы от монашеского устава, что нарушить их не может дозволить даже папа», хотя он может освободить монаха от послушания начальствующему над ним. Следовательно, похоже, что обет послушания меньше обетов бедности и безбрачия.
Этому противоречит сказанное Григорием о том, что «послушание по справедливости ценится больше жертвы, ибо жертва приносится чужой плотью, а послушание – приносимой в жертву собственной волей». Но мы уже показали (1), что монашеские обеты суть всесожжение. Следовательно, обет послушания является главнейшим из всех монашеских обетов.
Отвечаю: из трёх монашеских обетов главнейшим является обет послушания, и так это по трём причинам.
Во-первых, потому, что посредством обета послушания человек предлагает Богу наибольшее, а именно собственную волю; в самом деле, она гораздо важнее, чем его тело, которое он предлагает Богу посредством [обета] безбрачия, а также внешние блага, которые он предлагает Богу посредством обета бедности. Поэтому то, что делается из послушания, более угодно Богу, чем то, что делается по собственной воле, в связи с чем Иероним пишет [монаху Рустику]: «Говорю сие, чтобы внушить тебе мысль, что ты более не должен полагаться на собственные суды», и несколько ниже добавляет: «Тебе непозволительно поступать по своей воле: тебе надлежит есть то, что предлагают, иметь столько, сколько получаешь, облачаться в то, что дают». Поэтому и соблюдение поста не угодно Богу, если оно исполняется по собственной воле, согласно сказанному [в Писании]: «Вот, в день поста вашего вы исполняете волю вашу» (Ис. 58:3).
Во-вторых, потому, что обет послушания содержит в себе остальные обеты, но не наоборот; в самом деле, хотя монахи и дают обет соблюдать безбрачие и бедность, тем не менее, благодаря послушанию они соблюдают немало другого помимо безбрачия и бедности.
В-третьих, потому, что обет послушания простирается на те акты, которые ближайшим образом связаны с целью монашества, а чем теснее что-либо связано с целью, тем оно лучше.
Из всего этого следует, что обет послушания сущностно необходим для монашеской жизни. Ведь когда человек, не давая обет послушания, обязуется – пусть даже и по обету – соблюдать добровольную бедность и безбрачие, он тем самым ещё не вступает в монашеское состояние, которое должно быть предпочтено девству, в том числе и соблюдаемому по обету, в связи с чем Августин говорит: «Никто, думается мне, не осмелится предпочесть девство монашеской жизни».
Ответ на возражение 1. Совет послушания содержится в самом следовании Христу, поскольку послушный должен следовать воле другого. Таким образом, он более подобает совершенству, чем обет бедности, в связи с чем Иероним, комментируя сказанное [в Писании]: «Вот, мы оставили всё» (Мф. 19:27), замечает, что «Пётр добавляет слова, свидетельствующие о совершенстве: “И последовали за Тобою”».
Ответ на возражение 2. Приведённые слова означают, что целомудрие безбрачия должно быть предпочтено не всем актам добродетели вообще, а супружескому целомудрию, а также тем внешним благам, которые измеряются оцениваемыми по весу золотом и серебром. Или, возможно, воздержанность понимается здесь в общем смысле как воздержание от всяческого зла, о чём уже было сказано (155, 4).