Сумма теологии. Том IX
Шрифт:
С другой стороны, если под великолепием понимать делание чего-то великого в расширительном смысле слова «делать», то оно не является особой добродетелью.
Ответ на возражение 1. Любой совершенной добродетели свойственно делать нечто великое в пределах своего рода в том случае, если понимать слово «делать» в расширительном смысле; в строгом же смысле это свойственно великолепию.
Ответ на возражение 2. Величавости свойственно не только стремиться к чему-то великому, но и совершать великие дела во всех добродетелях либо путём «делания», либо посредством каких-то иных видов действий, о чём читаем в четвёртой [книге] «Этики» [152] . При этом в указанном отношении величавость связана только с аспектом великого, тогда как другие добродетели, которые, будучи совершенными, совершают нечто великое, в первую
152
Ethic. IV, 7.
С другой стороны, великолепию свойственно не только великое «делание» в строгом смысле этого слова, но и обдуманное стремление к совершению великих дел. Поэтому Туллий говорит, что «великолепие является обсуждением и направлением великих и возвышенных свершений, сопряжённое с широтой и благородным намерением ума», причём «обсуждение» относится к внутреннему намерению, а «направление» – к внешнему исполнению. Таким образом, коль скоро величавость подразумевает нечто великое в любой материи, из этого следует, что великолепие подразумевает то же самое в любом деле, которое может быть сделано во внешней материи.
Ответ на возражение 3. Намерением великолепия является совершение великих дел. Затем, всё, что делается людьми, определено к цели, а самой возвышенной целью человеческих дел является почитание Бога. Поэтому великие дела великолепия в первую очередь относятся к почитанию Бога. Действительно, как говорит философ, «наиболее похвальны затраты, связанные с божественными жертвоприношениями» [153] , которые и являются главным объектом великолепия. По этой причине великолепие относится к святости, а именно потому, что её главное следствие определено к религии, или святости.
153
Ethic. IV, 5.
Раздел 3. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ МАТЕРИЕЙ ВЕЛИКОЛЕПИЯ БОЛЬШИЕ ЗАТРАТЫ?
С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что материей великолепия не являются большие затраты. В самом деле, двух добродетелей, имеющих дело с одной и той же материей, быть не может. Но нами уже было сказано (117, 2) о том, что с тратами связана щедрость. Следовательно, великолепие не связано с тратами.
Возражение 2. Далее, «великолепный с необходимостью также и щедр» [154] . Но щедрость скорее связана с подарками, чем с затратами. Следовательно, и великолепие в первую очередь связано с подарками, а не с затратами.
154
Ethic. IV, 4.
Возражение 3. Далее, великолепию свойственно совершать внешние дела. Но большие затраты не всегда являются средством для совершения внешних дел, как, например, когда кто-либо много тратит на посылку даров. Следовательно, затраты не являются присущей великолепию материей.
Возражение 4. Кроме того, большие затраты может позволить себе только богатый. Но всеми добродетелями может обладать и бедный; в самом деле, по словам Сенеки, «внешние блага добродетели ни к чему, поскольку она является достаточной» [155] . Следовательно, великолепие не связано с большими затратами.
155
De Vita Beata XVI.
Этому противоречит сказанное философом о том, что «великолепие, в отличие от щедрости, касается не всех действий, связанных с имуществом, а только поступков, связанных с тратами, и в них оно превосходит щедрость величием» [156] . Следовательно, оно связано только с большими затратами.
Отвечаю: как уже было сказано (2), великолепию свойственно стремиться делать что-то великое. Затем, для делания чего-то великого необходимы адекватные этому затраты, поскольку нельзя сделать большое дело без больших затрат. Следовательно, для того, чтобы надлежащим образом сделать нечто великое, великолепие идёт на большие затраты. Поэтому философ говорит, что «великолепный даже при равных», то есть адекватных, «затратах сделает предпринятое великолепней» [157] . Но затраты – это расходование денег, и если человек излишне любит деньги, то это является препятствием к тому, чтобы он их расходовал. Поэтому материей великолепия считаются как сами эти затраты, на которые идёт великолепный, чтобы сделать нечто великое, равно как и сами деньги, которые он использует, идя на большие затраты, так и любовь к деньгам, каковую любовь великолепный обуздывает, чтобы она не мешала ему делать большие затраты.
156
Ethic. IV, 4.
157
Ibid.
Ответ на возражение 1. Как уже было сказано (129, 2), добродетели, объектами которых являются внешние вещи, сталкиваются с некоторыми трудностями, связанными как с самими вещами, с которыми имеют дело эти добродетели, так и с величиной этих вещей. Поэтому в отношении денег и их использования существует две добродетели, а именно щедрость, которая связана с использованием денег как таковым, и великолепие, которое связано с величием в использовании денег.
Ответ на возражение 2. Использование денег связано со щедрым человеком в одном отношении, а с великолепным – в другом. Действительно, оно связано со щедрым постольку, поскольку обусловливается упорядоченным отношением к деньгам, и потому всякое надлежащее пользование деньгами, такое как дарение или траты, препятствия к которому устранены посредством обуздания любви к деньгам, принадлежит щедрости. Великолепный же использует деньги для делания чего-то великого, что сопряжено с [великими] издержками, или затратами.
Ответ на возражение 3. Великолепный человек, как сказано в четвёртой [книге] «Этики», тоже делает подарки и отдаривания, но не под аспектом подарков, а, скорее, под аспектом затрат на совершение тех или иных дел, таких как воздание кому-либо почестей или выполнение такой работы, которая поднимает престиж государства, как когда он берётся делать то, о чём хлопочет всё государство [158] .
Ответ на возражение 4. Главным актом добродетели является внутренний выбор, и добродетель может обладать им без внешнего благополучия, так что и бедный может быть великолепным. Однако внешние блага необходимы в качестве орудий внешних актов добродетели, и потому бедняк не может исполнить внешний акт великолепия в отношении того, что является просто великим. Однако он может исполнить его в отношении того, что является великим в отношении какого-то частного дела, которое, не будучи великим как таковое, может быть великолепно исполнено соразмерно своему роду, поскольку, как указывает философ, большое и малое являются относительными пределами.
158
Ethic. IV, 5.
Раздел 4. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ВЕЛИКОЛЕПИЕ ЧАСТЬЮ МУЖЕСТВА?
С четвёртым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что великолепие не является частью мужества. В самом деле, мы уже показали (3), что великолепие разделяет материю со щедростью. Но щедрость является частью не мужества, а правосудности. Следовательно, великолепие не является частью мужества.
Возражение 2. Далее, мужество связано с отвагой и страхом. Но великолепие, похоже, связано не со страхом, а только с затратами, которые являются своего рода актом. Следовательно, великолепие представляется относящимся скорее к имеющей дело с актами правосудности, чем к мужеству.
Возражение 3. Далее, философ говорит, что «великолепный подобен знатоку» [159] . Но у знания больше общего с рассудительностью, чем с мужеством. Следовательно, великолепие не должно полагать частью мужества.
Этому противоречит следующее: Туллий и Макробий утверждают, что великолепие является частью мужества.
Отвечаю: великолепие в той мере, в какой оно является особой добродетелью, не может считаться субъектной частью мужества, поскольку не совпадает с ним по материи, но оно считается его частью как вторичная добродетель, присоединённая к главной.
159
Ethic. IV, 4.