Сумма теологии. Том V

Аквинский Фома

Отвечаю: все нравственные добродетели всеяны [в нас] вместе с любовью. И так это потому, что Бог соделывает в благодати не менее совершенно, чем Он соделывает в природе. Но в делах природы мы видим, что всякий раз, когда вещь содержит в себе начала некоторых дел, она также обладает и тем, что необходимо для их исполнения; так, животные обеспечены теми органами, посредством которых они могут выполнять определяемые их душами действия. Далее, очевидно, что любовь, которая определяет человека к его конечной цели, является началом всех имеющих непосредственное отношение к его конечной цели добрых дел. Поэтому все нравственные добродетели необходимо должны быть всеяны вместе с любовью – ведь именно благодаря им человек может исполнять различные виды добрых дел.

Из сказанного понятно, что всеянные

нравственные добродетели взаимосвязаны не только благодаря рассудительности, но и благодаря любви; и еще, что утративший любовь вследствие смертного греха лишается и всех всеянных нравственных добродетелей.

Ответ на возражение 1. Для того чтобы акт более низкой способности был совершенным, необходимо совершенство не только более высокой, но также и более низкой способности, поскольку из правильной расположенности главного действователя совершенное действие будет следовать только в том случае, когда правильно расположен и инструмент. Следовательно, для того, чтобы человек совершал правильные поступки в отношении связанных с целью вещей, ему необходима не только та добродетель, которая правильно располагает его к этой цели, но также и те добродетели, которые правильно располагают его ко всему что так или иначе связано с этой целью, поскольку добродетель, которая непосредственно относится к цели, является главной и движущим началом того, что связано с целью. Следовательно, вместе с любовью необходимо обладать также и нравственными добродетелями.

Ответ на возражение 2. Порою случается так, что обладающий [неким] навыком человек с трудом действует по этому навыку и, следовательно, не испытывает никакого удовольствия и удовлетворения от действия, что [как правило] обусловливается тем, что нечто препятствует осуществлению этого действия; так, обладающий научным навыком при осуществлении [научного мышления] может испытывать трудности в случае усталости или болезни. Подобным же образом и навыки к нравственным добродетелям иногда встречают трудности на пути своего осуществления в связи с теми или иными оставшимися от предшествующих действий расположениями. Впрочем, в случае приобретенных нравственных добродетелей подобные затруднения не имеют места, поскольку повторяемые действия, благодаря которым и приобретаются подобные добродетели, устраняют противные им расположения.

Ответ на возражение 3. О святых иногда говорят, что они не обладают некоторыми добродетелями постольку, поскольку они испытывают затруднения в делах, связанных с этими добродетелями, а это обусловливается не отсутствием навыков к указанным добродетелям, а обстоятельствами, о которых шла речь выше.

Раздел 4. МОГУТ ЛИ СУЩЕСТВОВАТЬ ВЕРА И НАДЕЖДА БЕЗ ЛЮБВИ?

С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что вера и надежда не могут существовать без любви. В самом деле, коль скоро они суть теологические добродетели, то, похоже, они превосходнее даже всеянных нравственных добродетелей. Но всеянные нравственные добродетели не могут существовать без любви. Следовательно, тем более не могут существовать без любви вера и надежда.

Возражение 2. Далее, как сказал Августин, «нельзя верить непроизвольно» [287] . Но любовь, как было показано выше (62, 3), присутствует в воле как ее совершенство. Следовательно, вера не может существовать без любви.

287

Tract, in Joan. XXVI.

Возражение 3. Далее, Августин говорит, что «надежды без любви совсем не может быть» [288] . Но любовь, которую он имеет в виду, это любовь к горнему. Следовательно, надежда не может существовать без любви.

Этому противоречит сказанное в глоссе на [стих из Евангелия от] Матфея (Мф. 1:2), что «вера рождает надежду, а надежда – любовь». Но рождающее предшествует рожденному и может существовать без него. Следовательно, вера может существовать без надежды, а надежда – без любви.

288

Enchirid. 8.

Отвечаю: веру и надежду подобно нравственным добродетелям, можно рассматривать двояко: во-первых, в их зачаточном состоянии, во-вторых, как совершенные добродетели. Действительно, коль скоро добродетель определена к исполнению добрых дел, совершенной добродетелью является та, которая предоставляет способность исполнять добрые дела совершенно, что означает не только делать доброе, но и делать его хорошо. В самом деле, если исполненное является добрым, но само исполнение нехорошо, то результат не будет хорошим совершенно, и потому навык, который является началом такого действия, не будет обладать признаком совершенной добродетели. Например, если человек делает то, что является правосудным, то делаемое им является добрым, но оно не будет результатом действия совершенной добродетели, если он не делает его хорошо, то есть посредством правильного выбора, который является следствием рассудительности, по каковой причине правосудность не может быть совершенной добродетелью без рассудительности.

Точно так же вера и надежда могут, конечно, существовать и без любви, но без нее они не могут обладать признаком совершенной добродетели. В самом деле, коль скоро акт веры заключается в вере в Бога, [далее] коль скоро вера предполагает добровольное согласие, то [такое] движение воли, которое не обусловливается нравственным долгом, не будет совершенным актом веры. А воля как нравственный долг возникает из совершенствующей волю любви, поскольку как говорит Августин, любое правильное движение воли проистекает из правильной любви [289] . Следовательно, вера может существовать без любви, но только как несовершенная добродетель, что подобно тому, как умеренность и мужество могут существовать без рассудительности. То же самое можно сказать и о надежде. В самом деле, акт надежды состоит в уповании на Бога ради грядущего блаженства. Этот акт совершенен, когда основывается на заслугах, которыми мы обладаем, а последние не могут существовать без любви. А вот чаяние грядущего блаженства, которое опирается на заслуги, которыми мы еще не обладаем, но только предполагаем обрести в будущем, является несовершенным актом, и оно возможно без любви. Следовательно, вера и надежда могут существовать без любви, но без любви они еще не являются в прямом смысле слова добродетелями, поскольку природа добродетели такова, что благодаря ей мы не только делаем то, что хорошо, но также и делаем это хорошо.

289

De Civ. Dei XIV, 9.

Ответ на возражение 1. Нравственная добродетель зависит от рассудительности, и при этом даже не всеянная рассудительность имеет признак рассудительности и без любви, поскольку иначе отсутствовало бы должное упорядочение к первому началу, а именно – к конечной цели. С другой стороны, сами по себе вера и надежда не зависят ни от рассудительности, ни от любви, и потому они могут существовать без любви, хотя, как уже было сказано, без любви их нельзя полагать добродетелями.

Ответ на возражение 2. Этот аргумент справедлив, если вера рассматривается как совершенная добродетель.

Ответ на возражение 3. Августин в настоящем случае говорит о той надежде, посредством которой мы ожидаем обрести грядущее блаженство благодаря тем заслугам, которыми мы уже обладаем, и она не может существовать без любви.

Раздел 5. МОЖЕТ ЛИ СУЩЕСТВОВАТЬ ЛЮБОВЬ БЕЗ ВЕРЫ И НАДЕЖДЫ?

С пятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что любовь может существовать без веры и надежды. В самом деле, любовь к горнему – это любовь к Богу. Но мы можем любить Бога естественным образом, не имея при этом веры или надежды на грядущее блаженство. Следовательно, любовь может существовать без веры и надежды.