Сумма теологии. Том XI
Шрифт:
Ответ на возражение 3. Как уже было сказано (31,5; 32, 4), женское семя не является необходимым для зачатия, а потому оно не является необходимым и для материнства.
Раздел 4. Должно ли называть Пресвятую Деву Марию Богоматерью?
С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что Пресвятую Деву Марию не должно называть Богоматерью. В самом деле, когда речь идет о божественных тайнах, мы не вправе утверждать что-либо помимо того, что сказано в Священном Писании. Но в Священном Писании нигде не сказано, что она Богородица или Богоматерь, но – только то, что она матерь «Христа» или «Младенца». Следовательно, мы не должны говорить, что Святая Дева есть Богоматерь.
Возражение 2. Далее, Христа называют Богом в связи с Его божественной Природой. Но божественная Природа не берет свое начало в Деве. Следовательно,
Возражение 3. Далее, слово «Бог» сказывается вместе об Отце, Сыне и Святом Духе. Таким образом, если бы Пресвятая Дева Мария была Богоматерью, то из этого, похоже, следовало бы, что она приходится матерью Отцу, Сыну и Святому Духу, каковое мнение кощунственно. Следовательно, Святую Деву не должно называть Богоматерью.
Этому противоречит следующее: в одобренных Эфесским собором [двенадцати] анафемах Кирилла сказано: «Если кто не исповедует, что Еммануил есть истинный Бог, а потому и Святая Дева – Богородица, ибо она плотски родила Слово Божие, соделавшееся плотью, да будет анафема».
Отвечаю: как уже было сказано (16, 1), любое конкретно указывающее на природу слово может сказываться о любой ипостаси этой природы. Затем, поскольку соединение Воплощения, как было показано выше (2, 3), имело место в ипостаси, то очевидно, что слово «Бог» может сказываться об имеющей человеческую и божественную природы ипостаси. Поэтому такой личности может быть усвоено все, что принадлежит как божественной, так и человеческой природе, независимо оттого, сказывается ли то или иное слово о божественной или о человеческой природе. Далее, зачатие и рождение усваивается личности и ипостаси со стороны той природы, в которой она была зачата и рождена. И коль скоро человеческая природа, как уже было сказано (33, 3), была принята божественным Лицом в самом начале зачатия, из этого следует, что можно поистине говорить, что Бог был зачат и рожден Девой. Но женщина потому и называется матерью человека, что она зачала его и родила. Поэтому Пресвятая Дева Мария поистине называется Богоматерью. В самом деле, Святую Деву нельзя было бы называть Богоматерью только в двух случаях: или если бы прежде, чем этот человек стал Сыном Божиим, в качестве первого субъекта зачатия и рождения выступило человечество, на чем настаивал Фотий, или если бы человечество, как утверждал Несторий, не было принято в единство Лица, или ипостаси, Слова Божия. Но то и другое – заблуждения. Поэтому отрицание того, что Пресвятая Дева Мария есть Богоматерь, является ересью.
Ответ на возражение 1. Этот аргумент принадлежит Несторию, и он опровергается так: хотя в Священном Писании нигде явно не сказано, что Святая Дева есть Богоматерь, тем не менее в нем явно сказано и то, что Иисус Христос «есть истинный Бог» (1 Ин. 5:20), и то, что Святая Дева есть «матерь» Иисуса Христа (Мф. 1:18). Поэтому из слов Священного Писания с необходимостью следует, что она есть Богоматерь.
Кроме того, [в Писании] сказано, что Христос произошел от евреев «по плоти (сущий над всем Бог, благословенный во веки, аминь!)» (Рим. 9:5). Но Он не произошел от евреев иначе, как только через посредство Святой Девы. Поэтому Тот, Кто есть «сущий над всем Бог, благословенный во веки», поистине был рожден Приснодевой как Своею матерью.
Ответ на возражение 2. Этот аргумент [тоже] принадлежит Несторию. Кирилл в своем направленном против Нестория письме отвечает на него так: «Когда душа человека рождается вместе с его телом, они вместе считаются одним сущим, а если кто-либо говорит, что матерь плоти не есть матерь души, тот говорит лишнее. То же самое можно сказать и о рождении Христа. Действительно, Бог Слово был рожден от субстанции Бога Отца, но поскольку Он принял плоть, нам надлежит с необходимостью признать, что по плоти Он был рожден женою». Поэтому должно говорить, что Святая Дева есть Богоматерь, но не в том смысле, что она есть матерь Божества, а в том, что она по человеческой природе есть матерь Лица, соединившего в Себе божественную и человеческую природы.
Ответ на возражение 3. Хотя имя «Бог» общо трем Лицам, тем не менее в одних случаях оно сказывается только о Лице Отца, а в других – только о Лице Сына или Святого Духа, о чем уже было сказано (16, 1; I, 39, 4). Поэтому когда мы говорим, что Святая Дева есть Богоматерь, слово «Бог» сказывается только о воплощенном Лице Сына.
Раздел 5. Наличествует ли в Христе два сыновства?
С пятым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что в Христе наличествует два сыновства. В самом деле, причиной сыновства является рождение. Но в Христе наличествует два рождения. Следовательно, в Христе наличествует и два сыновства.
Возражение 2. Далее, сыновство, которое сказывается о человеке как о сыне своего отца или своей матери, зависит, если так можно выразиться, от него, поскольку сама сущность отношения состоит в том, что оно соотносит с другим; поэтому если исчезает одно из двух соотнесенных, то исчезает и другое. Но вечное сыновство, согласно которому Христос есть Сын Бога Отца, не зависит от Его матери, поскольку вечное не зависит от временного. Таким образом, Христос не является Сыном Своей матери со стороны временного сыновства. Так что Он либо не является ее Сыном вообще, но это противоречит тому, что было доказано выше (3), либо же Он необходимо должен быть ее Сыном в силу какого-то иного временного сыновства. Следовательно, в Христе наличествует два сыновства.
Возражение 3. Далее, один из двух родителей входит в определение другого, из чего следует, что один из родителей получает свой вид от другого. Но одно и то же не может принадлежать к различным видам. Поэтому представляется невозможным, чтобы одно и то же отношение сказывалось о двух относящихся к различным видам пределах. Но о Христе говорят как о Сыне вечного Отца и временной матери, которые являются пределами разных видов. Таким образом, похоже на то, что Христос не может в одном и том же отношении называться Сыном Отца и Сыном матери. Следовательно, в Христе наличествует два сыновства.
Этому противоречит сказанное Дамаскином о том, что относящееся к природе Христа должно умножать, а относящееся к Лицу – нет [90] . Но сыновство, как явствует из того, что было сказано в первой части (I, 32, 3; I, 40, 2), является личностным и потому сказывается о Лице. Следовательно, в Христе наличествует только одно сыновство.
Отвечаю: относительно этого [вопроса] мнения разнятся. Так, некоторые, принимая во внимание только причину сыновства, а именно рождение, утверждают наличие в Христе двух сыновств постольку поскольку у Него было два рождения. Другие же, напротив, рассматривая только субъект сыновства, а именно личность, или ипостась, настаивают на одном сыновстве в Христе по причине единственности ипостаси, или личности. И так это потому что единственность или множественность отношения должно рассматривать с точки зрения не его пределов, а его причины или субъекта. В самом деле, если рассматривать его с точки зрения пределов, то в каждом человеке необходимо будет наличествовать два сыновства: одно в отношении отца и другое в отношении матери. Однако при правильной постановке вопроса мы убедимся в том, что в каждом человеке есть только одно отношение к отцу и матери в силу единственности причины. Ведь человек рождается одним рождением от отца и матери, из чего и возникает его единственное отношение к обоим. То же самое можно сказать и об одном учителе, который преподает одно и то же учение многим ученикам, и об одном господине, который посредством одной и той же власти управляет многими слугами. Но если бы налицо были различные видообразующие причины, то в результате этого отношения отличались бы по виду, поскольку ничто не препятствует тому чтобы в одном и том же субъекте наличествовало несколько отношений. Так, если человек преподает грамматику одним и логику другим, то его преподавание в каждом случае обладает отдельным видом, и потому один и тот же человек может в качестве учителя по-разному относиться к разным ученикам или к одним и тем же ученикам, но с точки зрения различных учений. Однако подчас случается так, что человек относится к нескольким в силу различных причин, но вид отношения при этом один и тот же. Так, у отца может быть несколько сыновей по причине нескольких порождающих актов, но при этом его отцовство не может отличаться по виду – ведь порождающий акт по виду всегда одинаков. И так как в одном субъекте не может одновременно находиться несколько одинаковых по виду форм, то в человеке, который в силу естественного порождения имеет несколько сыновей, не может наличествовать несколько отцовств. Однако это возможно в том случае, если он одного сына родил, а другого – усыновил.
90
Ibid.
Но очевидно, что Христос не был рожден от Отца в вечности и от матери во времени посредством одного и того же рождения, и потому эти два рождения различны по виду Так что в указанном отношении нам надлежит говорить, что налицо различные сыновства, одно временное и другое вечное. Однако коль скоро субъектом сыновства является не природа и не часть природы, но – только личность, или ипостась, и коль скоро в Христе нет никакой другой ипостаси, или личности, помимо вечной, то в Христе не может быть никакого другого сыновства помимо того, которое наличествует в вечной ипостаси. Что же касается того отношения, которое предицируется Богу во времени, то оно, как было показано в первой части (I, 13, 7), означает не то, что в вечном Боге есть некоторая соотнесенность в действительности, а то, что она есть в нашем мышлении. Поэтому то сыновство, посредством которого Христос соотносится со Своею матерью, является не действительным отношением, а отношением в разуме.