Сумрак веков
Шрифт:
— Кевин — мой напарник, — продолжил пастор, — был еще более радикально настроен, чем я. Он оказался жестоким и неконтролируемым. Знаешь, ему бы точно понравился сенатор Кристи, потому что убеждения Кевина были чем-то схожи с убеждениями сенатора, — горько усмехнулся Чад. — Первые пару лет все было хорошо. Мы ловили ведьм, сажали в тюрьму, и я считал, что мы вершим благое дело. Но потом Кевин стал все чаще переступать черту. Больше ведьм стало погибать при задержании, несколько женщин были ложно обвинены. Я начал задумываться
Все время пока пастор говорил, он не прекращал орудовать скальпелем внутри моего плеча. Если бы не тряпка, так заботливо сунутая мне между зубов, вряд ли к концу этой пытки от них что либо осталось.
Наконец, раздался стук, словно что-то упало на пол, а боль стала чуть меньше. Чад выдохнул м на какое-то время перестал разрывать мою плоть скальпелем. Я, воспользовавшись моментом, вытерла пот со лба и перевела взгляд на бутылку с виски, жалея, что все-таки отказалась от выпивки.
Пастор бросил скальпель в металлический контейнер, который стоял тут же на столе и снова взял бутылку.
— Что?..
Договорить мне не удалось. Обжигающая боль почти выбила весь воздух из моих легких, когда алкоголь соприкоснулся с раной на плече. На этот раз мне не удалось сдержать крик.
— Почти все, — ободряюще похлопал меня по другому плечу пастор. — Это твоя первая пуля?
— Да, — вцепившись ногтями в угол стола, зашипела я. — Что, с каждой новой становится не так больно?
— Нет, — усмехнулся Чад. — Больно все так же, просто даже к боли можно привыкнуть, если испытывать ее постоянно.
А разжала руку и заметила глубокие вмятины на дереве, которые оставили мои ногти.
— Так что случилось дальше? — смахнув со лба, прилипшие пряди волос, посмотрела я на Чада.
— Кевин решил, что он безнаказанно может творить все что хочет, прикрываясь тем, что он охотник, — грустно улыбнулся пастор, продевая в толстую иглу хирургическую нить. — И пришел ко мне домой.
— Зачем? — непонимающе спросила я.
— За моей женой.
Игла Чада проткнула мне кожу, стягивая края раны, но его слова возымели примерно такой же эффект.
— В каком смысле?
— Кевин и еще парочка таких же отморозков изнасиловали Скарлетт, надеясь, что после всего они убьют ее и никто никогда не узнает об этом преступлении. Только я вернулся чуть раньше. В моей машине сидела молодая ведьма, которую я вез на допрос, но в тот день, по какой-то нелепой случайности, я забыл дома документы и оружие, поэтому, прежде чем ехать в управление — вернулся домой. Когда я зашел в дом, Скарлетт все еще была жива. Двое охотников держали ее, не давая вырваться, хотя к тому моменту она уже не сопротивлялась, а Кевин заливал спермой ее разбитое до неузнаваемости лицо.
Мне показалось, что кровь заледенела и перестала бежать по моим венах. Я слишком часто сама видела подобные ужасы, но слышать такой спокойный голос Чада было мучительно. Ярость вырвалась и накрыла меня плотной тьмой, окутывая, словно стараясь защитить от тех кошмаров, которые были способны совершить люди. Сердце загрохотало в ушах. Я пару раз моргнула, в попытке обуздать тьму, а затем севшим от злости голосом спросила:
— Они мертвы?
— Да, Аманда, — вздохнул Чад. — Только убил их не я.
— Но…
— За ведьмой пришли ее сестры, — все таки же спокойно пояснил пастор. — А когда они услышали мои крики из дома, то почему-то не сбежали, а пришли на помощь. Человеку, который вез одну из них в тюрьму. Охотнику на ведьм. Они ворвались в дом и спасли мне жизнь. Вот только для Скарлетт было уже слишком поздно.
Чад сделал еще парочку стежков и отрезал нить, кончик которой остался торчать у меня из шва.
— Они убили Кевина и его дружков, убедились в том, что я жив и ушли. А я остался один в своем доме, со своей мертвой женой, убитой охотниками, и убеждениями, которые больше ничего не стоили.
Глава 18.4
— Что было потом?
— Я обрел Бога, Аманда, — улыбнулся Чад. — Помогаю охотникам, по мере сил, и знаю, что ведьмы не есть абсолютное зло.
— Ваша религия учит убивать ведьм.
— Я сказал, что обрел бога, — хитро прищурился Чад. — К религии он не имеет никакого отношения.
Я хотела спросить его еще о многом, но в этот момент на кухню вошел Лиам.
— Вы закончили? — сухо поинтересовался охотник, не глядя на меня.
— Да, — кивнул Чад. — Тебе стоит поспать, — обернулся он ко мне, вытирая руки полотенцем.
— Райану нужно сменить повязки, — подойдя к столу и взяв в руки бутылку с виски, бросил Лиам Чаду.
— Сейчас зайду к нему.
Чад улыбнулся мне, в затем вышел из кухни, оставив нас с Лиамом вдвоем. Охотник вертел в руках бутылку, словно не мог решить — выпить из нее или выкинуть ее в помойку. Все еще держа ее в руках, Лиам развернулся, но я схватила его за запястье. В первый раз мне не хотелось оставаться одной. Не хотелось, чтобы мысли в голове свели меня с ума. Все во что я верила, что с чем я жила триста лет — сейчас грозило превратиться в прах.
— Ты знал про жену Чада? — с трудом сглатывая, спросила я Лиама.
— Да, — он развернулся ко мне и прищурился. — Но я говорил — это не моя история.
— Почему он ничего не сделал?
— В каком смысле?
Я выпустила запястье Лиама из своей руки и встала со стула, неловко покачнувшись. Охотник на секунду замешкался, а затем шагнул было вперед, но я, поняв его намерение, покачала головой и ухватилась за стол. Я не беспомощна. И я в состоянии устоять на ногах.
— Не знаю, — запоздало ответила я на вопрос Лиама. — Убить охотников? Сжечь Управление? Сделать хоть что-то…