Супер-эротика
Шрифт:
– А ты кто такой?
Из смежной комнаты выглядывает Надя. Под глазом у нее синяк. Этот подлец ее ударил?!
– Меня зовут Андрей.
– Андрей? Так это ты Надькин хахаль?
– Хахаль? Ну, не знаю, можно ли это так назвать.
– Садись, – он наливает мне стакан самогонки. – Пей.
– С утра не употребляю.
– Интеллигент, что ли?
– Это ты, Гена, Надю ударил?
– Чего?
– Драться нехорошо.
– Я ее муж.
– Все равно, нехорошо.
– Знаю я вас, интеллигентов. Говорите красиво, а как до дела, так кишка тонка.
Неожиданно в голове засверкали искры. Сзади меня ударил пол. Правый глаз ослеп. Я встаю на ноги. Ох, Геннадий, недооценил я тебя, удар оказался внезапным. За стеной громко заплакал Дима.
– Все, все, сдаюсь, – я поднял руки. – Пойдем , Гена, покурим.
– Пойдем. У тебя какие?
– У меня Мальборо, – соврал я.
Мы выходим на крыльцо. Теперь я готов и собран, у Гены нет никаких шансов. Он крупнее меня и гораздо тяжелее. Да к тому же пьян. А в драке, главное, быстрота и реакция. И тут ему со мной не сравняться.
– Уезжай отсюда, быстро, – говорю я ему.
– Еще хочешь по роже?
– Хочу.
Кулак пролетает в сантиметре от моего носа. По инерции тело Гены двигается следом за рукой и натыкается на мой кулак. Это больно и неприятно, я знаю. Гена складывается пополам и получает со второй руки в челюсть. Вот он лежит на траве, но бить его ногами я пока не буду.
– Вставай, вставай.
На крыльцо выходят женщины.
– Гена упал с крыльца, – говорю я. – Сейчас я отвезу его в больницу, потом он поедет к себе домой.
Геннадий шатается, распрямиться ему удается не полностью.
– Где тут ближайший травмпункт? Да соберите его вещи. Он сюда уже не вернется. Ну что, Гена, залезай в машину, поехали.
Надя приносит сумку Геннадия, кладет ее на заднее сиденье.
Мы едем в травмпункт. У Гены не сломаны ни ребра, ни челюсть, просто ушибы. Счастливчик. «До свадьбы заживет», – как сказал доктор.
Теперь в город, на вокзал. Гене еще надо купить билет, ведь денег у него совсем нет. Да и я забыл прихватить деньги на даче. Придется заезжать на квартиру.
– Сиди здесь, жди меня. Если убежишь, поймаю и переломаю ноги. Понял?
Гена кивает, говорить ему больно.
Поднимаюсь в квартиру, открываю ключом дверь. Чувствую, что-то не так. Мужские ботинки в прихожей. Это не мои. Тихонько прокрадываюсь к спальне, приоткрываю дверь. Оооо! Лучше бы мне этого не видеть. На кровати (на моей кровати!), на четвереньках, стоит Альберт, владелец сети салонов СПА. В голом виде он совершенно омерзителен. Лысый, жирный, заросший густой рыжей шерстью, он напоминает дикого кабана. Правда, говорят, он богат. Но ради каких денег можно делать это? Сзади Альберта, тоже на четвереньках, стоит Валентина. И чем она занимается? Она языком вылизывает задницу этому борову. Меня чуть не стошнило от увиденного. Но почему они днем, в открытую? Не боятся, что я приеду? И тут я вспоминаю, Валя вчера вечером звонила. Спрашивала, когда я приеду. Я сказал, что дня через три. Вот она и расслабилась. Я делаю пару снимков на телефон и распахиваю дверь настежь.
– Добрый день!
Кабан и самка человека соскакивают с постели.
– Я не надолго. Заехал за деньгами. Можете продолжать. Тебя, Валентина, я попрошу освободить мою квартиру. Сам я подаю на развод. Свидетельства для суда у меня убийственные, – я хлопаю ладонью по телефону.
Мы с Геной едем на вокзал. Там складывается все очень удачно. Поезд через час, билеты есть. Я провожаю Гену прямо до места в вагоне.
– Вот тебе немного денег, пожрать в дороге. Правда, жевать нормально у тебя еще не получится. В Питере больше не появляйся. Еще раз сунешься к Наде, уедешь отсюда в цинковом гробу. Кивни, если понял.
Гена кивает.
С вокзала я сразу еду в Васкелово. Когда подъезжаю к дому Марьи Сергеевны, уже начинает темнеть. Женщины пьют чай, Димка гуляет во дворе. Наливают и мне чашку.
– Ну как?
– Нормально. В «травме» сказали, что страшного ничего нет, ни переломов, ни трещин в костях. Потом мы поехали на вокзал, я посадил его в поезд и Гена уехал. Домой. Сказал, что больше никогда не вернется.
– Гена отец Димы, но Димке я говорю, что папа у него не он. А другой человек, полярный летчик. Который много лет находится в экспедиции, в Антарктиде. С Геной мы несколько лет назад развелись, но алиментов он не платит, так ни копейки за это время и не получила. Только приезжает и терроризирует нас с сыном.
– Значит, ты свободна?
– Да.
– Женись на ней, – Марья Сергеевна мне подмигивает.
– Да он сам женат, – нападает Надя.
– Это мы исправим. В самое ближайшее время, – парирую я.
Мы сидим пьем чай, разговариваем. Смеемся.
– Марья Сергеевна, Вы будете первым гостем на нашей свадьбе, – говорю я.
– А что, ты уже сделал мне предложение?
– Да, считай, что сделал.
– Так не считается.
– Значит, не считается?
Я вскакиваю из-за стола, бегу во двор и срываю с клумбы Марьи Сергеевны самый красивый цветок.
– Ах, безобразник, – увидев это, воскликнула хозяйка. – Ну ладно, для такого дела можно.
Я подхожу к сидящей за столом Наде, встаю перед ней на одно колено и протягиваю цветок.
– Надежда! Согласна ли ты стать моей женой?
– Я подумаю, – смеется она. – Хотя нет, я уже подумала, согласна.
Я встаю с колена и мы целуемся. А Марья Сергеевна роняет слезу.
– Ну так что, поехали домой? – я обнимаю Надю за плечи.
– Поехали.
– Спасибо Вам за все, Марья Сергеевна!
– Мир вам да любовь!
Мы поймали во дворе Димку, посадили его в машину и поехали домой, в наш гостевой домик. Наш большой Дом еще строился.
– А ты знаешь, Димка, – говорю я ему в машине. – Я ведь раньше служил в полярной авиации, жил в Антарктиде.
– А моего папу ты там не встречал?
– А как зовут твоего папу?
– Мама, как зовут моего папу?
– Андрей.
– Его зовут Андрей.
– А фамилия его как?
– Мама, а как его фамилия?
– А фамилия его, – Надин голос задрожал. – Фамилия его Алексеев.