Суперфрау из ГРУ
Шрифт:
Вернувшись в Москву, с 1932 по 1937 год была сначала секретарем начальника Разведупра, а потом начальником его секретариата. В 1938 году ее перевели в один из отделов Управления. В 1937 году у нее рождается сын Сергей.
Стоит перечислить тех людей, с которыми встречалась и работала Наталья Звонарева. Это, например, Христофор Салнынь, Ян Тылтынь, Лев Борович, Артур Артузов, Стефан Мрочковский, Рихард Зорге, Лев Маневич и др.
Несмотря на блестящие характеристики, в 1938 году Наталью Владимировну уволили в запас. Незадолго до того были один за другим арестованы начальники Управления Урицкий и Берзин, а вскоре арестовывают и ее брата. Ее саму спасло то, что на партийном собрании, на котором был поставлен вопрос о ее исключении, парторганизация проголосовала «против», лишь поставив ей на вид «за потерю бдительности к брату». По-видимому, ее репутация была, на самом деле, безупречна. После увольнения из армии работала в Наркомздраве СССР.
22 июня Наталья Звонарева подала наркому обороны рапорт с просьбой отправить ее на фронт — но ей было отказано. Тогда, 15 октября 1941 года, она добровольно ушла на фронт, вступив в истребительную роту коммунистического батальона народного ополчения Куйбышевского района Москвы. Из 300 человек она была единственной женщиной, причем только она одна знала немецкий язык. Участвовала в боевых действиях за линией фронта.
В конце декабря 1941 года ее направили в 7-е отделение Главполитуправления Красной Армии, которое занималось спецпропагандой среди войск противника. Спецпропаганда — это допрос пленных, проведение агитпередач, выпуск листовок и газет, рассчитанных на войска противника, агитационные выступления с использованием громкоговорящих установок и т. п. Она получила звание батальонного комиссара (что соответствовало званию майора) и была направлена в 20-ю, а потом в 49-ю армию. Со своей громкоговорящей установкой прошла через Могилев, Минск, Данциг, Кенигсберг до самого Берлина. Была награждена шестью боевыми орденами, не считая медалей. После окончания войны Наталья Владимировна вернулась в Москву и продолжала службу в том же 7-м отделе Главпура, пока в 1954 году не была уволена в запас в звании подполковника.
Выйдя в отставку, она нашла другое приложение своим силам, активно занявшись реабилитацией репрессированных. При ее содействии реабилитировано огромное число людей. Кстати, именно она в течение многих лет добивалась признания подвига Льва Маневича, и добилась — в 1965 году ему было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
С 1956 года Наталья Владимировна работала в международной комиссии Советского комитета ветеранов войны, в течение многих лет была секретарем группы по связи с ветеранскими организациями ГДР. Неоднократно бывала в Берлине в командировках и встречалась там с Урсулой, познакомилась и с ее семьей.
В 1969 году она участвовала в 3-м слете школьников-интернационалистов-зоргинцев, куда ее привлекла другая наша старая знакомая — Любовь Ивановна Римм. В начале 70-х помогала организовать музей Рихарда Зорге в московской школе № 141, рядом с которой стоит памятник разведчику. Кстати, дирекция школы просила Урсулу — человека, работавшего вместе с Зорге, написать обращение к посетителям музея, каковую просьбу она с радостью исполнила. Их встречи и переписка продолжались до самой смерти Натальи Звонаревой в 1994 году.
Пыталась Урсула найти Лизу, жену немецкого рабочего, арестованного в 1937 году — те самые друзья, к которым она ездила в гости в Сокольники. В 1959 году, во время пребывания в Москве, она снова была в Сокольниках. Старые дома стояли на своем месте, но она уже не могла припомнить, в котором из них жили ее друзья. Да, впрочем, и не было надежды разыскать их спустя двадцать лет.
Из товарищей Урсулы по швейцарскому подполью больше всего известно о судьбе Шандора Радо. Как известно, после войны он был арестован и провел несколько лет в лагерях. Едва ли стоит всерьез опровергать обвинения НКВД, выдвинутые против него. Он, конечно же, не был главным виновником провала резидентуры — ее выявило гестапо. После провала французской и бельгийских групп «Красной капеллы» и захвата шифров для квалифицированных немецких контрразведчиков выявить швейцарскую группу было делом техники. Агенты-двойники привлекались «Дорой» не по собственной инициативе, а с ведома и согласия Центра, за что его даже не раз благодарили. Не мог он быть и агентом английской разведки, иначе англичане, уж верно, не отказали бы ему в политическом убежище в Каире.
Советский биограф Радо Владимир Александров нашел в архивах сведения о том, что Радо еще до войны подозревали в порочащих его связях, но не с англичанами, а кое с кем похуже. Еще до начала Второй мировой войны Центр предполагал послать в помощь «Доре» опытного агента-профессионала — ведь Радо, будучи резидентом, не имел никакой специальной подготовки. «Но, — пишет Александров, — меня насторожил другой пункт: «Необходим — говорилось в нем, — вызов Доры в Союз для выяснения некоторых вопросов, связанных с вербовкой лиц, подозреваемых старым руководством РУ как агентов гестапо и французской контрразведки, а также уточнить его, Доры, знакомство с троцкистами, например, с «Мадьяром». А затем я нахожу в личном деле Радо следующую запись: «К парижскому периоду его жизни относится сообщение (назван источник) о том, что Дора троцкист, что он якобы был связан с каким-то Мадьяром, будто бы арестованным по делу об убийстве Кирова…» [63]
63
Владимир Александров. Драма Шандора Радо. В кн. Шандор Радо. Под псевдонимом «Дора». Стр. 309.
В 1938 году такие записи в личном деле означали вещи вполне конкретные и определенные. По крайней мере, майор Анулов («Коля») к тому времени был уже арестован и получил срок. Но Радо тогда повезло — его спасла начавшаяся война. В сентябре 1939 года все европейские границы были закрыты, и ни новый заместитель «Доры» не смог прибыть в Швейцарию, ни он сам — в Москву. Но после войны НКВД рассчитался за все.
В 1954 году Радо был освобожден из заключения и полностью реабилитирован. В июле 1955 года он уехал в Венгрию. По иронии судьбы, годы, проведенные в лагерях, спасли его во время венгерского восстания в 1956 году. Он был занесен восставшими в списки коммунистов, и к его дому явилась разъяренная толпа — а с коммунистами в те дни не церемонились! Но кто-то из руководства восстания объяснил, что этот человек тоже пострадал от рук НКВД, и его оставили в покое. Так Шандор Радо, который формально не был на стороне восставших, уцелел.
Из Франции к нему в Будапешт приехала жена. Правда, прожила она на родине всего три года — до своей смерти в 1958 году. На ее могиле на почетном кладбище Керепеш написано: «Член Коммунистической партии Германии с момента основания».
Сыновья Радо, выросшие в Швейцарии и десять лет прожившие во Франции, к тому времени успели освоиться в этой стране, женились там и возвращаться в незнакомую им Венгрию не пожелали.
Радо покончил с разведработой и занялся своей любимой картографией, сумев внести значительный вклад в науку. Он был избран членом ряда иностранных академий, много участвовал во всевозможных конференциях и симпозиумах, руководил государственным управлением геодезии и картографии, географическим комитетом академии наук, был награжден орденами ГДР, Венгрии и Советского Союза. Трудно сказать, насколько обрадовал Радо этот факт, но в 1976 году ГРУ извинилось перед ним за ошибочную оценку результатов его работы, и он был награжден орденом отечественной войны I степени.
«Одно время в ЦК партии, — пишет Александров, — когда вышли мемуары «Доры», даже поговаривали о присвоении Шандору Радо звания Героя Советского Союза. Но все это осталось втуне. Когда я спросил одно высокопоставленное лицо: «Отчего же?», то мне ответили: «Радо получил бы орден Ленина, если бы не сбежал тогда в Каире». [64] Рут увиделась с ним еще раз в 60-х годах в Венгрии.
…А вскоре после выхода в свет мемуаров Радо в квартире Александрова раздался телефонный звонок. «Это говорит Коля. Тот самый Коля, который в 1938 году передал Шандору Радо резидентуру в Швейцарии». Оказалось, что Леонид Абрамович Ануловне погиб в лагерях, как предполагалось, а живет в Москве. Александров побывал у него. Жил Анулов на окраине города, в однокомнатной квартире, вместе с женой, тоже побывавшей в лагерях. Жили они бедно, на две небольшие пенсии. Встреча эта состоялась в 1973 году. Вскоре Анулов умер.
64
Там же. Стр. 312
В конце 1969 года, в честь 20-летия ГДР, группа немецких участников Сопротивления была отмечена наградами СССР за помощь в разгроме гитлеровской Германии. Правда, из группы награжденных к рому времени в живых осталось только трое. Одна из их была Рашель Дюбендорфер, которая была награждена орденом Красного Знамени.
Пауль Бётхервернулся в ГДР, где одно время был заместителем главного редактора «Лейпцигер Фольксцайтунг». Умер он в 1975 году в возрасте 84 лет.