Суперигрушек хватает на все лето
Шрифт:
Но и у меня была тайна. В день, когда двое мужчин увели Миранду навстречу ее судьбе, я наконец выскользнул из рук Магистоуна и бегом устремился к кромке воды, успев увидеть, как Миранду — мою Миранду! — увозили прочь с острова на катере, стремительно рассекавшем утренние волны. Это был последний раз, когда я видел ее. С тех самых пор что-то во мне надломилось навеки. Из юноши я превратился в старика. Без ее невинного чистого тела мое собственное, как мне казалось, начало увядать. Как все-таки ужасно постижение мудрости!
После того как главный смысл жизни был для меня утрачен, я и думать перестал о том, чтобы покинуть остров,
Шекспир совершил великую ошибку. Шекспир ничего не понял. Я говорю это о великом драматурге, рискуя тем самым навлечь на себя насмешки окружающих. Но он, сказавший «зрелость — это все», забыл о своих же собственных словах. Теперь я знал, какой конец должна иметь его знаменитая пьеса.
Это история Калибана. Нескольких человек, потерпевших кораблекрушение, выбросило на берег острова. Среди них Фердинанд, сын неаполитанского короля. Просперо сжег свою книгу и должен покинуть остров. Он забирает с собой Миранду, которой предстоит стать женой напыщенного щеголя Фердинанда. Ее желание никем не принимается в расчет. Отец давно решил, что этот брак обязательно будет заключен.
Все собираются на берегу, где моряки готовят к отплытию корабль, который доставит их к галеону, стоящему на якоре в бухте. Вскоре Калибан останется один на острове, принадлежащем ему по праву.
Но затем — этого великий бард не мог предвидеть! — Миранда вырывает руку, освобождаясь от Фердинанда, и убегает! Спасается бегством! Прячется в овраге среди зарослей гречишки. Солдаты бросаются на ее поиски, однако наступает ночь. Благословенная, все скрывающая ночь. Кроме того, начинается прилив. Фердинанду — без невесты — и его свите приходится покинуть остров. Когда становится совсем темно и мир освещают лишь звезды, Миранда понимает, что лодка отплыла, и выходит из своего убежища. Стоя в дубовой роще, она громко зовет своего Калибана, этого сына природы, сделавшего ее девичьи дни такими счастливыми, познакомившего ее стайными радостями острова, чистыми родниками, в которых они купались обнаженными, показавшего места, где водятся кролики, научившего находить грибы, которые, если их пожевать, превращали их мир в златой чертог наслаждений.
Он откликнулся на зов и пришел к ней, крепкая массивная фигура, окутанная тьмой, и отвел ее в свою пещеру. В ней они и стали жить, свободные от всех запретов и ограничений.
Калибан поет песню своей прекрасной находке.
Вот соловьи опять поют В садах родного дома. Пусть раны давние мои На недруга падут на злого. Манит лето мнимым сном, Никто не ведает о том, Как мы живем здесь. Нимфы, наше счастье видя, Эту тайну доверяют лишь волнам. Трам-там-там и трам-там-там!Миранда родила ему детей. Так сбылись слова, вложенные Шекспиром в уста Калибана, ибо, когда Просперо обвиняет Калибана в намерении обесчестить его дочь, тот смеется и отвечает: «Не помешай ты мне, я населил бы сей остров Калибанами». Теперь задуманное свершилось — по взаимному согласию и ко всеобщему удовольствию.
Малышня резвилась среди мирных лощин острова или барахталась в воде на берегу. Некоторые из ребятишек научились плавать прежде, чем сделали свой первый шажок по суше. Для Миранды и Калибана это время было Золотым веком на острове, где они оба провели свои младые дни, где встретились когда-то.
Так прошло десять лет. В один прекрасный день на остров вернулся принц Фердинанд. Годы, что он провел, общаясь с продажными женщинами, нисколько не умалили его страсти к Миранде. Он стал богат, унаследовав корону неаполитанского монарха. Он роскошно одевался. Ценой немалых усилий он сохранил стройность фигуры. Лишь лицо Фердинанда избороздили морщины, свидетельства того, что юность уже почти ушла.
Поэтому в сороковой день рождения он появился, прихватив с собой вместо оружия бриллианты, дабы вернуть свою старую любовь и исполнить давнюю мечту.
Он и она стоят друг против друга. Миранда держит за руку своего самого младшего ребенка, девочку, и с непокорным видом молчит.
Фердинанд приходит в полное замешательство. Его мечта столкнулась с реальностью. Миранда уже больше не та прежняя, стройная девушка, чей образ он хранил в памяти долгие годы.
— Миранда, неужели ты полагаешь, будто твое чело все еще гладко и не изборождено морщинами? Разве твоя дородная плоть сохранила присущую девственности стройность и изящество? Неужели ты думаешь, будто глаза твои все еще лучатся прежней невинностью? Твоего былого сладостного очарования больше нет, оно исчезло подобно тончайшей, почти невесомой паутине сна, разорванной пробуждением. То, что ты спишь с отступником, вряд ли придаст совершенства твоим формам. К чему тебе мои дары?
На это Миранда кротко отвечает:
— Сударь, посмотрите на меня и порадуйте взор свой картиной совершенства! Теперь я супруга, и жизнь моя — насмешка над тем, что вы так страстно желали вознаградить, — над моей невинностью! Прикосновение Эроса гораздо нежнее прикосновения Времени, он дарит гораздо больше поцелуев. Я сделалась полной от любви, вы же, напротив, значительно осунулись. Что гложет вас, наследного принца короны неаполитанской, прожигателя жизни и мота, сильно от этого отощавшего? Желание, ненависть, честолюбие? В вашем взгляде я вижу мясную муху.
Фердинанд поднимает руку, чтобы закрыть лицо.
Затем нервно спрашивает ее, почему она оставила его в тот день, когда они должны были отплыть в Неаполь и обвенчаться в церкви и поселиться в королевском дворце. Тот горестный день все еще свеж в его памяти.
Ее ответ спокоен, но тверд:
— Я не гонюсь за мишурным блеском, ведь я дитя природы.
Далее Миранда рассказывает Фердинанду о том, как сначала любила его, его импозантную внешность, шикарную одежду, льстивые речи. Ей предстояло стать королевой Неаполя и носить, о, она уже забыла, что ей предстояло носить. Однако когда Миранда подросла и лучше узнала его, то поняла, что одежды, кольца, атрибуты высокого положения — всего лишь мишура и примитивные побрякушки. В тот самый миг, на берегу, когда она готова была покинуть остров, Миранде стало ясно, что она может сделать неверный шаг и ступить на неправильную дорогу жизни.