Суперлуние
Шрифт:
Ведь за все это время тетя Рита ни разу не позвонила, даже не написала эсэмэску с вопросом: Где тебя носит?
Домой она добралась совсем поздно, во втором часу ночи, на такси, которое приехало прямо к дому. И все-таки, несмотря на счастливое окончание ужасного дня, Тая чуть не грохнулась от головокружения, стоило ей только выйти за двери громовского дома.
– Да я уже в порядке… – запротестовала
Несмотря на решительные протесты, Макс и двое студентов с кафедры профессора, Костя и Артур, вызвались ее провожать до самого дома. Отбиться от них было невозможно, и в подъезд они ввалились совершенно бесцеремонно вслед за Таей.
Все на их лестнице было как обычно: воняло затхлостью, из двери квартиры на первом этаже высовывался недовольный нос соседа Захара Палыча, который кричал что-то про былые времена и порядок в стране, галдели несколько противных рож, сидя у мусоропровода. Хотя ко всему этому еще и добавлялись вопли тети Риты, в ответ на которые доносился возмущенный мужской голос.
Тая тоскливо вздохнула; оказывается, тетя Рита не подняла панику по поводу ее позднего возвращения только благодаря тому, что была все это время сильно занята скандалом. Совершенно некстати было сейчас это все, не для посторонних глаз.
Дверь теткиной квартиры оказалась открыта нараспашку:
– Здрасьте, дядь Шурик! – бросила Тая очкастой и длинноносой личности, которая приветствия даже не заметила.
– Ты… – не замечая никого и ничего вокруг, он тряс тонким дрожащим пальцем в сторону тетки. – Ты смеешь еще мне угрожать?
– Предупреждаю, чтобы больше здесь не появлялся! – истошно вопила тетя Рита, зачем-то держа в замахе собственный сапог. – Ничтожество, которое выше агента по недвижимости не прыгнет никогда! Квартирки он чужие бегает показывает, тьфу! Себе бы купил, за сорок пять лет своей жалкой жизни…
– От жалкой кассирши слышу!
– Спокойнее! – Тая бросилась наперерез тетке, увидав, что та ринулась в сторону ненавистного противника, и встала у нее на дороге. – Не надо ругаться! Вы же только нервы друг другу портите…
– Вот потому я и ушел, что ты любой дом превратишь в вонючее болото! – дядя Шурик вопил и фыркал, как разъяренный кот. – Гопники торчат на лестнице у вас всю жизнь, сколько я ни приходил! Потому и развелся с тобой, что ты грязнуля и кофе без катастрофы сварить не можешь. Носки никогда не допроситься было постирать… грязища, кот твой ненормальный… тьфу!
Палец дяди Шурика ткнул в кота Бандита, который яростно сверкал глазами из недр темного коридора.
В этот момент дверь квартиры Елесиных распахнулась, и на дядю Шурика налетела тяжелая артиллерия в виде Веры Павловны со шваброй в руке. Такое уже случалось не раз: драка тетки Риты со своим недомужем заканчивалась авианалетом с елесинскими «бомбардировками», в результате чего дядя Шурик терпел сокрушительное фиаско и катился вниз по лестнице.
– А ну, я тебе сейчас… – рык тети Веры прекратился, едва ее взгляд наткнулся на Макса и его друзей.
Те переглядывались с видом зрителей, пришедших на фильм Тарантино или Бертона, а попавших на показ индийского боевика.
– Полегче со шваброй, уважаемая, – произнес Костя очень вежливо, но реакция тети Веры была странной.
– Чего приперлись сюда?! – напустилась она на Макса Громова с неожиданной ненавистью. – Интересно стало, нужно полюбоваться?
По лицам студентов пронеслись улыбки, настолько тетя Вера выглядела сейчас нелепо и смешно в своем застиранном халате, с жирным слоем крема на лице и с бигуди на мокрой голове.
– Суперобстановочка, – проигнорировав Елесину, Макс с понимающей улыбкой обратился к Тае: – Следующий шаг за тобой. Жду понимания…
– Что, какой шаг? – растерялась Тая, которая в этот момент лихорадочно вспоминала подходящие шуточки на подобные позорные случаи, когда надо было минусы превратить в плюсы.
Скандал прервался – Елесина ретировалась восвояси, дядя Шурик, возмущенно фыркая, бросился вниз по лестнице, а тетка ринулась в ванную, откуда донеслись рыдания и шум воды.
Весь последующий час Тае пришлось торчать у двери в ванную, уговаривая тетку успокоиться.
– Что за жизнь у меня, будь она проклята! – доносилось из-за двери. – Как же меня все достало, что за жизнь… Касса эта проклятая, покупатели эти, видеть больше не могу!.. И этот козел с его наскоками! Сколько раз смотрю, столько приличных мужчин пробивают ночью пельмени и квас – ну, холостяк же, вижу! И хоть бы один такой нормальный меня заметил…
Тая вздыхала, стучалась с налитой в рюмку валерьянкой, проявляла чудеса ораторского искусства, и только упоминание о своем грядущем поступлении в ИТМО на факультет физики заставило утихнуть бурю в ванной комнате.
– Тот мальчик, который тебя проводил, сын профессора?! – ахнула тетка, выглянув из ванной. – И тебя пригласили поступать на его кафедру?..
– Да, и вы с дядей Шуриком могли бы улаживать конфликты без драк со зрителями, – с упреком напомнила Тая.
Однако до тетки дошел совсем другой смысл сказанного: выражение ее лица вдруг сменилось с истеричного отчаяния на нехорошее вдохновение, а рука потянулась к карману, где лежал мобильник.
– Юлечка, не спишь?! – разнесся по квартире ее торжествующий голос. – Да я так, поинтересоваться, как твоя жизнь не слишком молодая. Ты же меня-то постарше, хотя я тебе об этом стараюсь не напоминать. Погодка у вас как в Москве? А-а… ну да, магнитные бури, да. И давление, и сырость. Как там твоя дочурка поживает, небось болтается без учебы? А у моей факультет физики ИТМО в кармане, сегодня сын профессора кафедры ее до самых дверей провожал…
О, ужас.
Тая, схватившись за голову, скрылась в своей комнате. Какой же глупой сейчас показалась и тетка, и вся обстановка в их тесной хрущевке. Особенно после разговоров с профессором Громовым. В его доме было такое ощущение удивительного уюта, как будто это оплот вечного спокойствия. А здесь и сейчас даже стены казались тонкими, будто из картона, а потолок – низко висящим над головой.
Жизнь Макса и ее, Тайкина, жизнь – как полные противоположности. В ее жизни – теткины безобразные скандалы, грязь в убогой квартире, неустроенность. До сегодняшнего дня она убеждала себя, что ей это нравится, бравировала даже этим в Инстаграме. Как же ей сейчас захотелось, чтобы ее отец вот так же сидел за огромным столом, окруженный восхищенными студентами, руководил кафедрой в престижном вузе, а вокруг него суетилась заботливая мама…