Супермаркет
Шрифт:
— Да нет же! Кодзима тогда опрометью выбежал из своего дома и помчался за ней вдогонку. Потом они шли совсем близко друг к другу, как влюблённые. Ну и стояли там, в тёмном месте, прямо у входа в дом Ёсико.
— А дальше что было?
— От них обоих прямо такой жар исходил, будто они в огне горели. Я нутром чувствовала, это любовь! Я знаю! — По щекам Мотоко потекли слёзы. — А на следующее утро я спросила Ёсико, как вечер провела, так она аж в лице изменилась. Никакой ошибки тут быть не может.
— Ладно, ладно, я всё понял. Не реви!
Отака плохо представлял, что надо делать с плачущей женщиной и как её успокаивать, поэтому чувствовал себя не в своей тарелке.
— Но только я в действительности ничего не видела. Там темно было. Зашёл Кодзима к ней в дом или нет, я не знаю. Но вообще в поздний час, да ещё когда у обоих такой настрой, ничего удивительного, если они… Вот я и сказала всем… — Голос Мотоко уже срывался.
Не зная, как себя вести в этой ситуации, Отака ждал, когда она успокоится. В глаза ему бросилось стоящее неподалёку здание с яркой лиловой неоновой рекламой. Это был лав-отель, дом свиданий в форме причудливого европейского замка [30] . Отака давно уже подумывал о том, чтобы закатиться с Мотоко в лав-отель. Сейчас эта мысль вдруг захватила его с новой силой.
30
Лав-отель — отель для занятий любовью, где можно анонимно снять комнату с почасовой оплатой. Некоторые владельцы используют особо кричащий фасад, который трудно не заметить. (Прим. ред.).
— Ну ладно, хватит обсуждать других! Достаточно! — решительно сказал он.
Мотоко перестала рыдать, по ничего не ответила.
— Давай лучше подумаем о нас с тобой.
— Как это?
— А пойдём вон туда!
Мотоко посмотрела сквозь ветровое стекло на ослепительно сияющий неоновый контур лав-отеля в виде замка. В замешательстве, она не знала, что сказать. Ей было неловко, но ведь она заранее знала, что к этому придёт…
Машина тихонько покатила в направлении замка. Мотоко не говорила ни да ни нет.
Отака тоже молчал. Слегка увеличив скорость, машина въехала на пригорок и направилась к въезду во двор лав-отеля.
Хоригути был зол на всех.
Ну надо же! Она так почувствовала, глядя в спины Кодзимы и Ёсико! Да мыслимое ли дело на этом основании распускать слухи?! Вот уж правда, что женщины, как и дети, трудно поддаются воспитанию.
В тот вечер после закрытия магазина в Симо-Синдэне Хоригути, сидя в служебной машине, которая возвращалась в центральный офис, с гримасой отвращения на лице честил про себя весь женский род. Взглянув наконец в окно, он увидел, что они уже въехали в городок Сакурадани.
— Я, пожалуй, где-нибудь здесь выйду, — сказал он, попросив притормозить.
От этого места было недалеко до главной улицы Сакурадани, а там ещё десять минут ходьбы — и он дома. Однако, прежде чем идти восвояси, Хоригути намеревался где-нибудь заморить червячка. И выпить немного не помешает. Он редко пил в одиночку, но сегодня случай особый. В кои-то веки можно себе позволить чуток расслабиться.
Так куда бы пойти? Не так уж много заведений он знал в здешней округе. Перебрав в памяти несколько мест, Хоригути остановился на баре, куда его примерно год назад как-то пригласил заведующий этажом одежды Центрального Сугаи, который тоже жил в Сакурадани.
В баре, как он и предполагал, его никто не помнил.
— А я уже тут у вас бывал, — заметил он.
— Да? А с кем, позвольте спросить? — почтительно осведомилась хозяйка бара у сидящего за стойкой гостя.
— Какая разница с кем! Сегодня вот решил один выпить, сам по себе.
— Конечно, чувствуйте себя как дома!
Хозяйку такой посетитель вполне устраивал. Изобразив на лице профессиональную улыбку, она перешла к другому клиенту. Девицы-официантки, услышав этот диалог, тоже не приставали к гостю.
Он выпил три порции виски с содовой. Закусил арахисом и сырными крекерами. Оказалось, что в этом незнакомом баре, в непривычной обстановке, не так-то просто расслабиться.
«Уж лучше пойти домой и там напиться того же виски вволю», — подумал Хоригути. Он уже собрался уходить, когда в баре появился новый посетитель.
— Господин Сугаи! Кого мы видим! Давненько у нас не были!
Обернувшись на голос хозяйки, Хоригути увидел начальника по этажу Центрального Сугаи собственной персоной. На нём были джинсы и рубашка в обтяжку. Сугаи, как всегда, выглядел франтовато. За ним в дверях показался директор Центрального Манабэ.
Хоригути хотел было их окликнуть — развернуться на своём высоком табурете у стойки, подойти к сослуживцам и поприветствовать. Сами они пока на него внимания не обратили.
Между тем Сугаи и Манабэ уселись за столик на четверых за перегородкой, оба спиной к Хоригути. Таким образом оказавшийся совсем рядом Хоригути фактически упустил свой шанс поприветствовать сослуживцев естественным образом при их появлении, а теперь специально к ним подходить было вроде бы неловко.
«Выпить, что ли, ещё?» — подумал Хоригути и добавил к своим трём порциям двойной хайбол.
— Я вам лучше бутылку принесу, — сказала официантка, принимая заказ.
— Ладно, давай бутылку, — согласился Хоригути, хотя напиваться вовсе не собирался.
Манабэ и Сугаи между тем поставили на стол «именную» бутылку, которая, видимо, числилась за ними и хранилась в баре до их очередного прихода. Сдвинув головы, они о чём-то тихо беседовали. Хоригути несколько раз порывался их окликнуть, но момент был упущен. Судя по всему, у Сугаи с Манабэ разговор шёл серьёзный, протекавший в напряжённой атмосфере, и посторонний человек им был при этом совсем не нужен.
Хоригути вспомнил слова Мотоко: «Я просто нутром почувствовала, глядя на их спины, что их тянет друг к другу, прямо сгорают от любви».
Мотоко что?! Она и не такое может ляпнуть. Вот ведь дурацкие разговоры… «Сгорают от любви…» А ведь и в самом деле по ним видно, флюиды какие-то исходят…
Предаваясь таким раздумьям, Хоригути подлил виски в стакан. Если бы через час Манабэ и Сугаи не собрались уходить, Хоригути, наверное, вконец захмелел бы и свалился прямо под стойку. Когда он всё же выбрался из заведения на вечернюю улицу вслед за Манабэ и Сугаи, то почувствовал, как земля уходит из-под ног.