Супермодель в лучах смерти
Шрифт:
— Сядь. Не люблю когда мельтешат перед глазами, — приказал Александров. — Беда твоя в том, что долгая, безоблачная жизнь в Баден-Бадене привела тебя к полной профессиональной дисквалификации. Ты потерял оперативный нюх. Я веду тебя постоянно. Готов признаться, мой единственный прокол — в том, что не знаю, каким чудом ты очутился в постели этой самой Ларисы, президента фирмы «Орхидея» на Таганке. Зализывал раны, полученные в театре?
— Случайно оказался.
— Ладно, — вдруг мягко согласился Александров. — В интим лезть не собираюсь. Случайно так случайно. Расскажи-ка
Павел протянул руку к генеральским сигаретам. Тот предупредительно пододвинул пачку. Чиркнул зажигалкой, дал прикурить. Граф глубоко затянулся и с шумом выпустил дым. Ему совершенно не хотелось откровенничать с бывшим шефом. Но его уровень информированности сбивал с толку. Он чувствовал, что Александров не просто раскрывает карты, а заманивает его в капкан, из которого выбраться будет непросто. Поэтому, сделав еще несколько глубоких затяжек, полюбопытствовал:
— А что, на него компромат имеется?
— Никакого. Кроме того, что сидел по делу Госцирка. И то, там история темная, скорее политическая, чем уголовная.
— К чему ж тогда вопросы?
Пришло время помолчать генералу. Он находился в выигрышном положении. Павел гадал, какую часть правды стоит открыть. А Виктору Андреевичу нужна была вся правда. Он решил ответить вопросом на вопрос.
— Ты, конечно, знаешь, что цветочная дама приказала тебя убрать?
— Не исключено.
— Каковы причины? Надеюсь, не за мизер в постели?
— Сам не знаю. Но Маркелов здесь совершенно ни при чем. Говорю же, случайная встреча.
— Смотри, голубчик-граф, еще пару таких случайных встреч, и даже мы ничем помочь не сможем.
Павлу начинала надоедать игра, в которую его вовлек Александров. Его явно используют в виде наживки и к тому же отслеживают все связи, что является вмешательством в личную жизнь без всяких необходимых санкций. Он внимательно посмотрел на отсвечивающие очки бывшего наставника и шефа.
— Короче, Виктор Андреевич, каково мое назначение в вашей схеме?
— А никакой схемы, голубчик-граф, нету. Но есть странные совпадения. Их-то и настало время прояснить.
— В таком случае, я готов. Как частное лицо.
Генерал снова снял очки, но ответил уже без всякого смеха.
— Если бы ты был для меня частным лицом, я бы из тебя давно всю правду выбил. А так пока предлагаю обратиться к фактам. Они сообщают нам следующее. Ты устраиваешь драку с Воркутой из-за артистки. Потом выясняется, что эта самая артистка является любовницей бизнесмена Маркелова…
— Нет! — воскликнул уязвленный Павел. — Тогда она была со мной!
— А к кому Маркелов приходил за кулисы?
— У них были дружеские отношения.
— О, прости. Я не знал, что дело обстоит так серьезно. Ладно, опустим. Воркута в том же театре возник также не случайно. Ну, посуди сам, откуда в его голове возникли бы глупости по отношению к Татьяне? Нет, он выслеживал Маркелова и хотел от Татьяны получить интересующую его информацию. А тут, как на грех, свалился с колосников Отелло…
— Я своими глазами видел, какую информацию он от нее получал. Ерунда на постном масле, уважаемый Виктор Андреевич. Вам везде мерещится мафия, а на самом деле элементарный разврат. Татьяна способна на такие случайные связи.
— Не кипятись. Я же не о ней, — развел руками генерал. — Я о Воркуте. После вашего удачного побега получается, что он твой должник. А ты в это время проводишь время в одной компании с Маркеловым. И вдруг Татьяна возвращается к нему, а на тебя совершают нападение. Мы подняли весь город на ноги и не нашли. А Воркута нашел. И взорвал «мерседес» цветочной дамы. Кого он хотел запугать? Тебя или ее? Естественно тебя.
— Почему же вы его не арестовали? — не выдержал генеральского напора Павел.
— Ну, голубчик-граф, нынче арестовывать не модно. Я хоть завтра могу в одну камеру собрать огромное количество известных всем бандитов. И что? Похлебают они казенную баланду. Поваляются месяц в двухместных камерах и адью — на волю. Воркута сам ничего не взрывал. Его просто засекли рядом. Сразу после взрыва… Хорошо, поехали дальше. Раз ты уверен, что Лариса всего лишь случайная связь, значит, теперь она ищет возможность убрать тебя не по своему желанию, а по приказу Воркуты. А его, как мы уже выяснили, более всего волнует Маркелов и все, что с ним связано. Вот и замкнулся круг. Посему выкладывай, какие-такие у вас с Маркеловым дела, что на обоих уже совершены покушения.
— Как? На него тоже?! — оторопел Павел.
— Ах, ну да. Ты же не в курсе, — лукаво улыбнулся Александров. — К сожалению, и в данном случае всего лишь странные совпадения. Маркелов со своей свитой недавно был в Брянской области. Он там купил участок земли под строительство зверофермы. И все бы ничего. Но вскоре из местного управления пришел сигнал, что обнаружены трупы. И что характерно, явно не местные. Была какая-то разборка. Мои ребята выезжали туда. Потом проверили информацию здесь. Все совпало. Убитые являлись боевиками солнцевской группировки, после раскола ушедшие с Воркутой. Подумай сам, с кем в Брянской области он искал встречи? Маркелов не заявил ни о каком нападении на него. Думаю, очень удивится, если мы его об этом спросим. Свидетелей ни с одной стороны нет. Так почему Воркута хочет отрэкетироватъ Маркелова? Это, по сути, единственный вопрос, на который я хотел бы услышать от тебя ответ.
На лице Павла отразилось настолько неподдельное удивление, что генерал понял, что сказать его воспитаннику действительно нечего. И все же продолжал настаивать.
— Подумай, Павел. Это и твоей жизни касается.
— Клянусь, не знаю.
Павел понимал, что должен помочь Александрову, потому что тот блуждает в трех соснах и хоть и чует запах, а труп найти не может. Но для этого нужно рассказывать про Лору-гестапо, про спасителя Воркуту. В таком случае они оказываются в одной компании. Поди, объясни, что все это цепь случайностей. Ничего не оставалось, как согласиться помочь старику в разгадывании этой шарады, хотя, возможно, все предъявленные им факты — плод криминальной фантазии генерала. Павел налил еще по рюмке коньяку.