Супермодель в лучах смерти
Шрифт:
Однажды вечером, привезя Татьяну к себе в филиал «Барвихи», Маркелов заметил, что она не очень пьяна, и специально завел разговор о графе.
— Я слышал, Павел Нессельроде опять выиграл крупную сумму. Он, оказывается, в Москве.
— Знаю, — вяло ответила Татьяна, рассматривая свое отекшее лицо в зеркале трельяжа.
— Откуда?
— Сам звонил. Месяц назад, что ли… Я ему предложила назло тебе потрахаться.
У Маркелова аж потемнело в глазах. Он долго молчал, не зная, как себя вести. Но Татьяна продолжила:
— Чем ты его так напугал? Он бросил трубку, словно
— А может, это ты его напугала? — нашелся Илья Сергеевич.
— Скоро от меня все будут шарахаться. Ну, и черт с вами. Думаешь, не проживу без твоих денег? Да, захочу — завтра возле меня будет толпа восемнадцатилетних любовников. На хрен мне твой граф нужен. Все вы старые козлы! Только о себе и думаете. Хоть один из вас способен оценить трагедию женского сердца? Чего ты ходишь взад и вперед? Выжидаешь, пока я накричусь и лягу жопой кверху? Остальное тебя не интересует.
Маркелов понял, что начинается продолжительный скандал. Поэтому предусмотрительно скрылся в ванной, разделся и встал под душ. Он уже привык к подобной увертюре. Через минут пятнадцать она успокоится и начнет плакать. А когда он выйдет из ванной комнаты, набросится на него с безумными пьяными ласками. Без которых он уже не мог прожить и дня. Даже когда все нутро выкручивала язва.
Сегодняшний скандал скрашивало презрение, которое продемонстрировала Татьяна при упоминании о графе.
Сам граф чувствовал себя более или менее сносно. Нога болела. Привык ходить с палкой. За спиной постоянно маячил «Николай-угодник», одетый по моде чикагских гангстеров 30-х годов.
Мысли Павла были заняты поиском ответа на вопрос — кто организовал на него покушение? Ответ могла дать только Лора-гестапо. Но долгое время граф не решался войти с ней в контакт. Не исключено, что за ним постоянно следят те, кому не удалось отправить его к праотцам. Пока он ведет себя так, как будто ничего не случилось, его враги спокойны. Но стоит начать расследование, и они не остановятся перед новым покушением.
«Николай-угодник» пришелся Павлу по душе. Он был неразговорчив. Постоянно читал газеты и в любую минуту был готов броситься в драку. С недавнего крупного выигрыша граф купил ему «ниву», и таким образом отпала необходимость постоянно держать такси. У Павла сложилось впечатление, что охранник даже спал в машине. Так она ему была дорога. У такого парня угнать машину сложнее, чем увести любимую девушку.
Генерал Александров не давал о себе знать. Могло показаться, что он снова забыл о Павле. Но на это рассчитывать не приходилось. В вынужденном бездействии оставалось всего две вещи — играть по-крупному и грезить о Татьяне. Судя по выигрышам, в ближайшее время любовь Павлу не грозила. Он по ночам вспоминал ласки своей возлюбленной, а днем боялся ненароком встретиться с ней.
Предложение Татьяны «трахнуться» назло Маркелову ставило точку на той искренней, единственной любви, о которой мечтал граф. Конечно, только провинциальный юноша из Прокопьевска мог культивировать в себе подобные чувства. От обиды на пошлость окружавшей его жизни Павел задумал было жениться, но, слава Богу, подходящей претендентки под рукой не оказалось.
Лечение надолго отбило у графа охоту к случайным связям. И с новой силой будоражили его мысли о Татьяне. Если бы она продолжала играть в театре, он бы проводил в зрительном зале все вечера. А так оставалось крутить фильмы с ее участием. И то в основном старые, черно-белые.
Возможно, именно пустота, образовавшаяся в душе после потери Татьяны, заставила его решиться на поиск убийц. Из информации, полученной от Александрова, Павел помнил, что интересующая его особа является директором цветочного кооператива «Орхидея» на Таганке. Туда-то серым дождливым утром он и отправился в сопровождении «Николая-угодника» в начале весны.
Магазин они нашли без труда. Он находился на одной из улиц, прилегавших к самой площади. Среди грязи, обветшалости и немыслимых автомобильных заторов эта новая, пробитая когда-то по велению коммунистов улица, казалась случайным, почти европейским оазисом. В одном из современных кирпичных домов и находился магазин-салон «Орхидея».
Самое смешное, что Павел хорошо знал этот дорогой цветочный магазин. Не раз и не два он покупал в нем цветы для Татьяны.
Отличный дизайн помещения, огромное количество живых и искусственных цветов, элегантная мебель, картины на белых стенах, небольшой фонтанчик с золотыми рыбками — все это говорило о хорошем, даже изысканном вкусе хозяйки. Среди ароматов и разноцветия казалось невозможным увидеть Лору-гестапо.
Павел прошелся по магазину, полюбовался высокими стройными ирисами, доставляемыми, как гласила реклама, из Голландии, приценился к молодому фикусу с сочными лопатообразными листьями и, не в силах перестроиться на детективный лад, вышел из магазина.
Николай ждал его возле своей любимицы «нивы». Павел попросил у него сигарету, закурил, сбил палкой опилки, налепившиеся на ботинки вместе с грязью.
— Будь начеку, — предупредил он охранника. — На всякий случай не выключай двигатель. Могут быть осложнения.
— Тогда я с тобой, — проявил готовность Николай.
— Нет. Тут дело личное, — Павел бросил недокуренную сигарету и решительно вернулся в магазин.
На его просьбу повидать директора магазина молодая администраторша в строгом белом костюмчике удивленно приподняла тонкие дуги бровей.
— У нас не принято. Все вопросы обслуживания покупателей решаю я. Какие у вас претензии?
— Никаких, — рассердился Павел. — Мне необходимо повидать вашу директрису!
Девушка никак не отреагировала на его агрессивный тон и спокойно продолжила:
— Вы, молодой человек, не в булочную пришли. Здесь директрис нет. Президент нашей фирмы вопросами реализации цветов не занимается. Какой у вас вопрос?
— Личный! — выпалил граф.
— Тем более. В нашем магазине по личным вопросам не принимают. Здесь не собес. Покупайте цветы и радуйтесь жизни. А если начнете скандалить, охрана выкинет вас на улицу, — она смерила его оценивающим взглядом и добавила, — хоть вы и прилично одеты. Жалко будет такую шляпу испачкать.