Супермодель в лучах смерти
Шрифт:
Павел наклонился и помог девушке встать.
— Вы ушиблись? — спросил он.
В ответ она горько заплакала. Слезы градом катились по щекам. Она растирала их грязными руками с поломанными ногтями.
— Нужен врач? — добивался от нее Павел.
Вместо слов она отрицательно замотала головой и продолжила плакать с удвоенной силой. Теперь по лицу текла еще и косметика.
Как в каждом приличном фильме, граф достал из кармана летних брюк белый платок и протянул
— Кажется, вы отделались легким испугом? Стоять не больно?
Конкурсантка опять молча покачала головой.
— Как вас зовут? — спросил он, теряя терпение.
— Люба…
— Ну вот что, Люба. Хватит плакать. Сядьте на парапет и успокойтесь.
Она послушно сделала несколько шагов в сторону и села на нагретый солнцем гранит. Ее подружки в кольце фотографов и поклонников уже спустились вниз, и, кроме графа и случайных прохожих, на лестнице никого не осталось.
— Вы в какой гостинице остановились?
— В «Черном море», — наконец членораздельно ответила Люба.
— Прекрасно. Давайте я вас провожу. Вам следует переодеться.
— Я не могу идти…
— Что? Нога?
— Нет. Каблук! Я сломала каблук! Это мои единственные туфли! Все пропало… пропало.
Она вскочила и принялась рассматривать свое разорванное внизу, платье. Черный полупрозрачный газ пошел стрелками, а нижняя юбка выглядела пыльным тряпьем. Было от чего расстроиться. Павел еще не указал ей на большую дырку под мышкой. Но и без этого девушка смотрела на уходящих подружек трагическими глазами.
— Люба, перестаньте. Наденете другие туфли, поменяете платье. Главное, голову не разбили, ноги-руки не поломали…
— Да что вы понимаете! — зло перебила она. — Это же вечерний наряд. Без него не допустят до участия в конкурсе. А значит, никто меня в круиз не возьмет! Все пропало… У меня нет другого вечернего платья. Нет других туфель на высоком каблуке. Нету… понимаете? Нету…
Павел наклонился, снял с ее ноги порванную туфлю, потрогал вырванный с мясом каблук и понял, что эту пару придется выбросить.
— Вы здесь одна?
Она кивнула.
— Но кто-то же о вас должен заботиться? Вы же не просто с улицы, а официально приглашены в круиз. Кто у вас там главный?
— Леонтович.
— Я его знаю. Прекрасный человек. Всегда поможет.
— Да что вы понимаете! — закричала на него Люба. — Если он всех начнет одевать-обувать, цирк получится. У нас каждый сам своими костюмами занимается. Комиссия утверждает, а потом твое дело. Никто ничего никому не даст.
— Странно. Мне казалось, у вас все так отлично организовано.
— Ах, что вы понимаете в конкурсах, —
Павел встал. Протянул девушке руку.
— Я вам помогу.
— Спасибо, — поблагодарила она и тут же вскрикнула, наступив на босую ногу.
После недолгих обследований граф убедился, что имеется вывих. Ничего не оставалось, как предложить донести ее на руках до задумчиво глядевшего в море Дюка.
Люба безропотно обхватила его за шею одной рукой, а в другой зажала ненавистную туфлю, и он легко поднял ее.
Когда он шел по знаменитой лестнице, как благородный рыцарь с дамой на руках, то почувствовал острую боль в собственной ноге, пораненной Лорой-гестапо. Глаза сами нашли расположившееся неподалеку на площади кафе.
— Давай-ка доберемся до того кафе. Выпьем кофе.
Держась друг за друга, они медленно передвигались, прихрамывая каждый на свою больную ногу.
_ Вы тоже покалеченный? — участливо спросила Люба.
— Пустяки, старая рана, — пошутил он.
— В перестрелке? — со знанием дела уточнила она.
— Скорее в рукопашной.
Они сели на белые железные стульчики и от удовольствия застонали. Официантка подошла сразу. Не из жгучего желания обслужить, а из любопытства, ей хотелось посмотреть на покалеченную участницу конкурса.
— Есть хочешь? — спросил Павел.
— Угу. Не успела позавтракать.
Граф заказал салат, сосиски, бутерброды, сок, а себе пиво.
Официантка, удовлетворив свое любопытство, отошла и сообщила буфетчице:
— Ничего себе. Шоб сказать таки да — таки нет.
Пока Люба, невзирая на расстроенные чувства, уписывала продукцию одесского общепита, Павел потягивал разбавленное пиво и как бы невзначай поглядывал на нее. Официантка оказалась недалека от истины. Ничего особенного он в девушке не находил. Тысячи таких ходят по улицам, и никому в голову не приходит вывозить их в Средиземное море на международный конкурс.
Перед ним сидела молоденькая обычная провинциальная девчонка. С крашеными волосами, выщипанными бровями, слегка длинноватым носом и сильно подведенными глазами. Единственно привлекательным был по-детски приоткрытый рот и сочные, будто нецелованные губы.
Почувствовав, что ее разглядывают, Люба застенчиво улыбнулась, показав ряд ровных, сверкающих эмалью зубов. Улыбка у нее действительно была хороша. Солнечная и искренняя. В целом такой и должна быть юная девушка, работающая где-нибудь в сфере обслуживания.