Суперобъединение или второе пришествие Христа
Шрифт:
В гробу "Дамы с каменьями", в квадратном футляре из чёрного сафьяна находилась ещё одна, теперь берилловая диадема. Это было великолепнейшее произведение ювелирного искусства. В диадеме было 67 достаточно крупных бериллов. Ценность золотой оправы не поддавалась исчислению. Ошалевший от удачи, ошарашенный количеством, и блеском своего богатства, я присел на обрезок доски с маркировкой свастики.
Остановись мгновение, я прекрасен!
Захватили золота без счёта,
Груды аксамитов и шелков.
Вымостили топкие болота
Япанчами красными врагов.
"Слово о полку Игореве"
Справа от меня при свете иллюминации, блистали красноватым
Поодаль, в тесном проходе перешагивал груды алмазов и жемчугов. Холмиками сияли обработанные разновидности минерала корунда: сапфиры и рубины. Сверкание благородных огненных опалов, с радужной игрой цветов, мешало видеть тесный лабиринт проходов меж пакетами с пилолесом. Бриллианты изумляли размером и красотой. Всего было двести семьдесят восемь особо крупных бриллиантов, и бесчисленное множество мелких. Мелкие бриллианты лежали отдельно, их сосчитать было невозможно.
В пластиковом, герметичном пакете, нашёл сто шестьдесят два особенно крупных рубина удивительного блеска, сто двенадцать превосходных изумрудов, семнадцать огромных сапфиров и тридцать три крупных опала. Огненные красные гранаты напоминали кровь. Каждая драгоценность была в мягкой изолирующей упаковке. Ярчайшие драгоценности, когда собирал их в пластиковые вёдра, падая друг на друга сверкающим водопадом, стучали, подобно граду, бьющему в стёкла.
Вновь и вновь пересчитывал богатство. Помимо ста миллионов долларов США, у меня оказались пачки мексиканских долларов, турецких лир, фунтов, рупий, песет, центавосов, румынских лей, лимитрофных лат, злотых, пачки бумаг с изображениями королей и президентов, женщин и цветов. Какая-то неведомая цивилизация вставала перед моим взором.
– Неважно, что бумажно! Важно - денежно!
– с замершим дыханием, переполняющего меня восторга восклицал я про себя.
В гробу "Гобсека" обнаружил шестьсот восемьдесят восемь с половиной золотых слитков, каждый весом от 96-ти до 192-х золотников, в основном, их вес был в сороковую часть пуда; потом насчитал двадцать две тысячи тридцать две золотых монеты, все с изображением папы Александра Шестого. Золотые солиды! Солидный клад! При этом убедился, что это только половина подсчитанных монет, далее считать не стал по причине экономии времени. Обеими руками намерил неупакованные драгоценности: тридцать две пригоршни светящегося изнутри жемчуга, шестьдесят четыре пригоршни алмазов и шестнадцать пригоршней других драгоценных камней, из которых многие оправы, сделанные настоящими мастерами, представляли художественную ценность, немалую даже по сравнению с их денежной стоимостью.
Некоторые камни были, как видно, вынуты из оправ и брошены в сундук небрежной рукой. Оправы, перемешанные с другими золотыми вещами, были сплющены молотком, видимо, для того, чтобы нельзя было опознать драгоценности.
Обнаружил в гробах и старинные украшения: двести одно кольцо, четыреста пятьдесят девять серёг; огромные золотые цепи, всего тридцать две штуки, если не ошибаюсь; четыре тяжёлых больших золотых распятия. Виртуально дымили две массивных золотых кадильницы. Пузатилась золотая чаша для пунша, изукрашенная виноградными листьями, вакхическими фигурами искусной ювелирной работы. Четыре рукоятки от шпаг с изящными чеканными украшениями призывали вооружаться. Было много мелких вещиц, которые не в силах сейчас припомнить. Я уж не говорю о часах, их было пятьсот двенадцать штук, и четверо из них стоили не менее чем по сто тысяч долларов. На одних часах стояла точная цена. Они были оценены в 383048 долларов и 55 центов. Часы были древними, ржавчина и окись разрушила механизмы, но украшенные драгоценными камнями золотые крышки были в сохранности.
Огромный изумруд, непостижимым образом выдолбленный изнутри, изображал часы песочные. Снаружи изумруд не был повреждён! Внутри изумруда тонким звоном, сверху вниз, в течение семнадцати минут пересыпался золотой песок.
Отдельно лежали пакеты со старинными золотыми монетами самой разнообразной чеканки. Вероятно, мафия перебрасывала в Европу старинный клад. Я перебирал украшения, собирая их в холмы. Сортировал английские, французские, римские, испанские, португальские монеты. Угрожающей силой тускнели сестерции, гинеи и луидоры, дублоны и двойные гинеи, муадоры и цехины, монеты с изображением всех европейских королей за последние 300 лет. Удивляли странные восточные монеты, на которых изображён не то пучок верёвок, не то клок паутины. Веселили круглые, треугольные, квадратные монеты, монеты с дыркой посередине, чтобы их можно носить на шее, - в коллекции были собраны деньги всего мира. Попадались тяжёлые монеты, стёртые до того, что нельзя было прочесть на них надписи.
Американских и австралийских монет не было ни одной. И все они были золотыми. От возни с ними у меня болела спина, и уставали пальцы. Более всего мне нравились золотые динары с изображением людей магрибинской породы.
Голова Флинта на груде золотых монет
Холм старинных монет суммарным количеством 82008 штук, и бесчисленного количества золотых украшений венчала мёртвая голова, восковая голова "покойника", бестелесного покойника-мертвеца, голова, похожая на пирата Флинта, как его изображают старинные гравюры восемнадцатого века. Общий вес только этих сокровищ - монет и украшений составил 689,5 килограмма.
Голова Гобсека на золотых слитках
Гору золотых слитков количеством 688,5 штук венчала восковая голова еврея, похожая на Гобсека. Скупой еврей был изображён на обложке моей домашней книги. Общий вес слитков достигал четверти тонны, точнее 275,4 килограмма. Без экстрактора я ни за что не вытащил бы из гробов такое количество золота.
Дракула охраняет доллары
Пачки зелёной денежной, не фальшивой бумаги, стоимостью 117 миллионов 504 тысячи долларов США и денежные пачки других стран охраняла восковая голова вампира, упыря графа Дракулы. Вурдалак в первый день его обнаружения "пытался выпить у меня кровь". Голова упыря была повреждена моими бестолковыми, глупыми ударами по "болванчику".
Мэрилин Монро хранит бриллианты
Моя любовь это Джин. Норма Джин. Слепая восковая голова "дамы с каменьями", голова Нормы Джин с закрытыми глазами, венчала груду алмазов, жемчугов, сапфиров, опалов, изумрудов и рубинов. Когда я надевал бесценную берилловую диадему на голову дамы, на голову госпожи Джин Бейкер Мортенсон, её глаза открылись! Её веки с чудными ресницами работали как у дорогостоящей куклы Барби!
От восторга я упал на спину. Золотистые волосы "живой" головы Джин рассыпались по бриллиантам и изумрудам. С высоты холма из самоцветных камней Джин влюблённо смотрела на меня. Завороженный моряк валялся у её "ног".
Прелестные мочки ушей блондинки я украсил золотыми серёжками, не описать с какими красивыми, индийскими рубинами. Я был влюблён в эту даму, в её украшения, также как Джон Кеннеди был влюблён в Мэрилин Монро.
От избытка чувств я протискивался от одной мёртвой головы к другой, гладил бестелесных покойников по их бархатным натуральным волосам, от волнения картавя, говорил, разводя руками: "Ну, б?гатцы, нет слов"!..
И, не в силах удерживаться от распиравших меня эмоций, прижимаясь щекой к голове Бейкер Мортенсон, к голове "Дамы с каменьями", любуясь её берилловой диадемой, срывающимся голосом неистово закричал: