Суперобъединение или второе пришествие Христа
Шрифт:
– Если ему это удасться, - подумал я, - я погиб, в его жирных азиатских руках силы в два раза больше, чем в моих. Для безопасности надо держаться от курейшита подальше, не то его руки сдавят смертельно.
Раскрыв ладони, я вытянул руки впереди себя, расчитывая рубануть рёбрами ладоней по мусульманской шее Магомета, или по его исламскому величавому лицу. Мне было известно, как это делается, ибо изучил в своё время в войсках Дяди Васи тонкости западных единоборств.
Магомет приближался. Отступив на шаг назад, я обошёл его сбоку. Исламист бросился на меня, я нацелился рубануть по его переносице ребром левой ладони.
Как только его ноги оторвались от земли, подался назад, и изо всей силы пнул в жирное, ближневосточное, ненасытное брюхо фанатика. Махмуд с жутким воплем перелетел через мою голову. Араб грузно рухнул на брусчатку причала.
Я обернулся, но мне не удалось схватить араба, ни за шею, ни за плечо. И Магомет не смог меня достать. Он барахтался на причале, а я наотмашь рубил обеими руками магометанскую рожу могучего и величавого исламиста.
Ребро правой ладони попало Махмуду по губам, рассекло их в кровь. Левое ребро угодило по челюсти, по кадыку. Я растопырил пальцы, намереваясь выбить Магомету глаза, но он дёрнул головой. Удар пришёлся в небритую, прыщавую щеку фанатичного пророка хитрого Аллаха.
Махмуд пытался встать, я, изловчившись, прыгнул на него. Исламист выгнулся дугой, его нехристианский образ оказался в четырёх вершках, в одной пяди от моего колена. Коленом вмазал по магометанской челюсти. Ногу пронзила жуткая боль. Показалось, будто сломал коленную чашечку. Пророк Ислама плюхнулся на "пятую" точку, но всё ещё не терял надежды встать. Выпрямившись, пересиливая боль в коленке, я ударил его ногой по мусульманскому лицу. Этого было достаточно - величественный пророк Аллаха, могучий Магомет был практически вне игры. Основатель ислама встал на четвереньки, ничего не соображая.
Во время битвы я успел заметить, что ни Христа, ни Бога отца рядом не было.
Нахальная, цыганского вида, в одежде настырной цыганки, черноглазая, вертлявая Фатима, с опасной бритвой в руке, теснила скромную, одетую в ситцевый, почётный сарафан Богородицу Марию. Теснила цыганка Пресвятую деву к краю пристани. Отступая, Мария остановилась и радостно посмотрела на меня с раскрытым от удивления ртом. Остановилась и Фатима, также раскрыла рот от удивления. Фатима поняла, что я победил Магомета. В глазах наглой Фатимы промелькнул страх.
Трусость православных богов
Игорь весь израненный спешит
Беглецов вернуть обратно к бою...
"Слово о полку Игореве"
На поле битвы я не увидел ни одного православного мужчины ангела или православного мужчины бога.
Испуганно-перепуганные лица Иисуса Христа и Бога отца робко выглядывали из-за ржавого, рыже-белого портального крана. Возле богов мужским и божьим духом не пахло.
Божьего духа поблизости не оказалось.
В католической Испании Божий дух не исходит от Бога сына.
В испанском, католическом порту Марин Божий дух не исходил даже от Бога отца!
Где дух Божий?
– обеспокоился я, озираясь. Где он?
Стенающий Божий дух, стремительно, но опасливо носился в отдалении над водою, над акваторией католического порта Марин. Дух издавал гнусавые, панические вопли на испанском и старославянском языках. Эхо безвольных воплей Божьего духа металось по причальным стенкам, и отражалось от мрачных громад корпусов складских помещений, усиливая панику в порту, в местах, где затаились робкий Саваоф и слабосильный Христос: немощный Бог отец и трусливый Бог сын.
Иногда прорывался страшный хищный рык Божьего духа на кастильском наречии, доносился грозный рёв русского рукопашного мата, затем вновь слышались трусливый испанский вой и слезливое старославянское причитание.
Никому не нужные Библия, первый том Корана, листки листовок-хадисов валялись на поле битвы, затоптанные в пыль и грязь. Второй том Корана поднимал, обретая сифаты, отвергая куфр, Аллах.
Я понял, что христианские боги меня покинули. Бросили. Один лишь малолетний, совершенно самостоятельный Бог дух святой, который исходил от меня, гордо реял над головой, и пищал что-то воодушевляющее.
Земных богов надо было выручать. Осознав, что трусливое католичество, и немощное православие испугалось сильного, и наглого магометанства, стал надеятся только на себя.
Бой за временной меридиан
Уж с утра до вечера и снова,
С вечера до самого утра,
Бьётся войско князя удалого
И растёт кровавых тел гора.
"Слово о полку Игореве"
– Трусиха-читательница! закрой книгу! Не вмешивайся баба, когда боги дерутся!
Пророк бога Аллаха величественный Магомет стоял на карачках, тряс головой, подбирая листовки-хадисы. Магомет был сделан из железа и меди. После драки Магомет походил на Иакова, сына Исаака. Махмуд собрал сунну, схватил меня за пяту, за щиколотки. Сзади, одной рукой за горло автора этих строк ухватил очнувшийся от куфра, хитрый исламский бог Аллах, набросившийся на твоего непокорного слугу, бесстрашный читатель, тотчас, как только очухался.
Держа одной рукой сунну, зажав второй том Корана под мышкой, другой рукой сребробородый Аллах пытался выдавить мне глаза.
Задача Аллаха и Магомеда была в том, чтобы сбросить гяура с причальной стенки континента. Надо было сбросить шурави в Атлантический океан. Бой шёл за долготу. Магометанам удалось вытеснить меня за 525-ю минуту к западу от Гринвича. Это составило восемь градусов сорок пять минут. Аллахо-Магометане топили меня в акватории порта Марин, по сути - в Атлантическом океане. Как я очутился на континенте, на долготе в 522 минуты - не помню.
Дважды отбрасывал мусульман за долготу города Понтеведра, за рокадную железную дорогу Лиссабон - Порту - Ла-Корунья. Было время, погнал азиатов на восток, вверх, против течения реки Гвадалквивир. На долготе Валенсии сбросил курейшитов в Средиземное море. Они вновь выбрались на берег!