Суперсыщик Калле Блумквист
Шрифт:
Пока Калле слушал, его глаза так и бегали по сторонам. Ни на одну минуту не забывал он о своем гражданском долге. Нет ли в толпе каких-нибудь подозрительных личностей? К сожалению, нет, - вынужден был признаться самому себе Калле. Увы, ни одного человека, которого можно было бы в чем-то заподозрить. И все же - ведь ему не раз приходилось читать, что многие, казавшиеся на первый взгляд совершенно невинными, были вовсе не такие. И уж лучше быть начеку. Вот, например, тащится по улице какой-то парень с мешком на спине…
– А вдруг, - сказал Калле, толкнув в бок Андерса, - а вдруг
– А вдруг нет, - нетерпеливо откликнулся Андерс, предпочитавший слушать россказни Хромого Фредрика.
– А вдруг в один прекрасный день ты окончательно свихнешься со всеми своими криминальными идеями!
Ева Лотта засмеялась. Но Калле промолчал. Он привык к тому, что его не понимают.
Мало-помалу, как и следовало ожидать, явился полицейский и забрал Хромого Фредрика. Для того проводить субботние ночи в кутузке было привычным делом.
– Где ты шлялся? Давно пора было прийти!
– упрекнул Фредрик полицейского Бьёрка, когда тот дружески взял его под руку.
– Стой тут целый час и жди! Вам что, никак порядка с городскими хулиганами не навести?
Полицейский Бьёрк улыбнулся, сверкнув своими красивыми зубами.
– Давай пошли, - сказал он.
Толпа слушателей рассеялась. Калле, Андерс и Ева Лотта тоже, медленно, правда, но пошли дальше. Они охотно послушали бы Фредрика еще…
– До чего же красивые каштаны, - сказала Ера Лотта, одобрительно глядя на длинные ряды каштановых деревьев, окаймлявших Стургатан.
– Да, здорово, когда они цветут, - заметил Андерс.
– Похожи на свечки!
Вокруг было тихо и спокойно; чувствовался канун воскресенья. То тут, то там в садах ужинали люди. Они уже смыли с себя пыль после работы и празднично оделись. Они болтали и смеялись и, видимо, уютно чувствовали себя на своих маленьких клочках земли, где фруктовые деревья как раз стояли во всем цвету. Андерс, Калле и Ева Лотта бросали долгие взгляды на каждую калитку, мимо которой проходили. Что, если какая-нибудь добрая душа угостит их бутербродом или еще чем-нибудь вкусным? Но на это вроде не похоже.
– Надо придумать какое-нибудь занятие, - сказала Ева Лотта.
И в этот миг где-то вдали послышался свисток паровоза.
– Семичасовой идет!
– сказал Андерс.
– Я знаю, что нам делать!
– воскликнул Калле.
– Спрячемся за сиреневой изгородью в саду Евы Лотты, крепко-накрепко привяжем к какому-нибудь пакету длинную веревку и бросим пакет на улицу. А когда кто-нибудь увидит его и захочет взять, мы ка-ак дернем за веревку! Интересно поглядеть, какую он скорчит рожу.
– Да, похоже, занятие для субботнего вечера подходящее, - согласился Андерс.
Ева Лотта не произнесла ни слова. Но одобрительно кивнула головой.
Пакет тут же изготовили. Все необходимое для этого нашлось в бакалейной лавке Виктора Блум-квиста.
– Можно подумать, будто в пакете что-то ценное, - с удовлетворением сказала Ева Лотта.
– Ага! А теперь посмотрим, кто клюнет на эту наживку!
– воскликнул Андерс.
Пакет лежал на булыжной мостовой и выглядел очень заманчиво. В первую минуту и не увидишь, что он крепко-накрепко привязан к веревке, исчезающей за сиреневым кустом в саду пекаря. Очень внимательный прохожий, разумеется, мог бы услыхать затаенное хихиканье и шепот за сиреневой изгородью. Но фру [3] Петронелла Апельгрен, владелица крупнейшей мясной лавки в городе, которая как раз в этот момент шла по улице, была не так внимательна, чтобы услышать или заметить что-либо подозрительное. Зато она увидела пакет и, с трудом наклонившись, потянула за ним руку.
[3]
Госпожа, замужняя женщина (швед.).
– Тяни, - прошептал Андерс Калле, державшему в руке веревку.
И Калле потянул веревку. С молниеносной быстротой пакет исчез за сиреневым кустом. И вот тут-то фру Апельгрен уж никак не могла не услышать затаенное хихиканье. В ответ она разразилась потоком бранных слов. Дети поняли далеко не все, что она сказала, но все-таки расслышали, как она несколько раз упомянула какое-то «воспитательное заведение» в качестве подходящего местопребывания для этих негодников.
За кустом было теперь совсем тихо. Выпустив последний залп, фру Апельгрен, ворча, удалилась.
– С ней повезло!
– сказала Ева Лотта.
– Интересно, кто следующий? Надеюсь, он будет такой же злющий!
Но казалось, будто город внезапно целиком вымер. Никто не приходил, и троица, сидевшая за сиреневой изгородью, уже подумывала, не отказаться ли им от этого развлечения.
– Подождите, кажется, кто-то идет!
– быстро прошептал Андерс.
И в самом деле, кто-то шел по улице. Только что появившись из-за угла, он быстрыми шагами направился прямо к садовой калитке пекаря. Это был высокий человек в сером костюме, с непокрытой головой и с большой дорожной сумкой в руке.
– Внимание!
– снова прошептал Андерс, когда мужчина остановился перед пакетом.
И Калле обратился весь во внимание… Но безуспешно. Легонько присвистнув, человек тут же наступил на пакет ногой.
2
– О, как величать тебя, моя прекрасная юная дама?
– спросил незнакомец, когда некоторое время спустя Ева Лотта в сопровождении обоих своих пажей вылезла из-за куста сирени.
– Ева Лотта Лисандер, - бесстрашно ответила Ева Лотта.
– Так я и думал!
– воскликнул незнакомец.
– А ведь мы с тобой старые знакомые. Я видел тебя, когда ты была совсем крошкой и только и делала, что лежала в колыбели, кричала, плевалась и целыми днями вела себя безобразно.
Ева Лотта гордо вскинула голову. Она не могла поверить, что когда-нибудь была такой маленькой.
– Сколько же лет тебе сейчас?
– спросил незнакомец.
– Тринадцать, - ответила Ева Лотта.
– Тринадцать лет! И уже два кавалера! Один блондин, другой брюнет! Тебе явно по душе разнообразие, - с легкой дразнящей улыбкой произнес незнакомец.