Супруги Голон о супругах Пейрак
Шрифт:
Короля белых рабов Мекнеса — Колена Патюреля — авторы сравнивают то с титанами, то с Прометеем. Но пластика образа распятого Колена восходит, пожалуй, еще в большей мере к распятию на знаменитом Еллингском камне викингов: «Христос представлен здесь в позе распятого, но мастер, который высек его фигуру, изобразил скорее воина с распростертыми руками, чем страдальца»[93].
Колен полюбил Анжелику — такую же неукротимую, как он сам, рабыню Мулаи Исмаила. А весть о том, что она знатная дама, приближенная короля Франции, отвращает его от предмета любви. Он, простой моряк, нанимается матросом на купеческое судно. А она возвращается во Францию на корабле,
Действие книги заканчивается в Сеуте. Этот аванпост христианства на Средиземном море — серьезная неудача Мулаи Исмаила, изгнавшего испанцев из Аль-Мамуры в 1668, а англичан из Танжера в 1684 году. Сеуту султан осаждал безрезультатно много лет, с 1694 по 1733 год. «Однако полуостровное положение этих крепостей (Сеуты и Мелильи — С. Щ.), защищенных горным барьером Рифа, обеспечило им испанское владычество доныне»[94].
Сеута, в сущности, тоже представляет собою мостик, связывающий изображенное в романе отдаленное прошлое с современностью. Ибо всего пять лет отделяет время написания «Неукротимой Анжелики» от аннулирования фесского договора 1912 года о французском протекторате, подписанного султаном Мохамедом бен Юсуфом и премьер-министром Франции Ги Моле.
Независимость французского Марокко повлекла за собою, вопреки сопротивлению генерала Франко, освобождение в апреле — октябре того же года испанской территории Марокко (опять-таки, за исключением Сеуты и Мелильи).
Супруги Голон о супругах Пейрак. Ч.9
В абсолютистском государстве, каким была Франция Луи XIV, царили моногамия, монотеизм и монархия. Поэтому считалось, что одна вера должна царить как в одной семье, так и в одном королевстве. В этом ключ к пониманию отношения короля к протестантам. Возникшее во второй половине XVI века движение Кальвина объединяло всех недовольных существующим порядком вещей. Кальвинисты во Франции возникли в царствование Франциска I как партия «рьяных», главным средоточием которой стали такие города, как Ла-Рошель, Ним, Монтобан и др. В каждом из этих городов существовали свое управление, свой суд, свой гарнизон и даже свои законы.
Объединение страны, которое являлось одной из главных задач Луи XIV с самого начала правления, избавляло от беспорядка. Да и исторически это было естественно для Франции, все короли которой до Анри (Генриха) IV, давали при коронации клятву истреблять ересь.
Поначалу Луи XIV старался не прибегать к репрессиям. Но в семидесятые годы позиция его ужесточилась. Началось введение законов против реформистов. Особенно же усугубилось положение протестантов с усилением роли при дворе мадам де Ментенон. Избавившись от «заблуждений» молодости, когда она металась между католицизмом и кальвинизмом, она стала ревностной сторонницей обращения протестантов. Луи стал посылать миссионеров в местности, где гугеноты были сильны, и издавать декреты, запрещавшие их религию в общественных институтах.
В начале кампании королевский чиновник по имени Марильяк посетил Пуату в сопровождении эскорта драгун. Жестокий и заносчивый, он взялся разместить в домах протестантов как можно больше драгун. Постой в качестве дисциплинарного взыскания применялся и раньше, например, во времена Фронды противникам короля вселяли больше солдат, чем его сторонникам. Но Марильяк стал попросту буянить и поощрял такое поведение и среди своих людей. Его драгуны
В это драматическое время погружено действие пятого тома романа. И облечен он в форму разбойничьего романа.
Традиция французского разбойничьего романа исторически объясняется постоянно присутствующей в течение многих веков в жизни страны социальной группы отщепенцев, изгоев общества: «то были шайки, состоявшие из сброда самых разнородных личностей:... крестьян, солдат, беглых каторжников со знаками лилии на плече, висельников, спасавшихся от суда, обедневших дворян, даже священников и монахов»[95]. Голод, неурожай, разорение крестьян то и дело пополняли ряды шаек. «История Берри, Перигора, Пуату, Анжу и многих других областей представляет целую массу случаев разбоя»[96].
Шайки эти представляли собой грозную силу, которую выгодно было привлекать на свою сторону выступавшим против короны дворянам.
Драгонады, которые Луи не без лицемерия осуждал за жестокость, вызывали целый ряд значительных восстаний, объединявших как протестантов, так и доведенных до отчаяния разорением и голодом католиков из всех слоев общества. Одно из таких восстаний и описали авторы «Анжелики».
Обострение общественных противоречий совпадает с обострением личного конфликта между Анжеликой и королем, который, с одной стороны, ожидает ее возвращения в Версаль, с другой — наносит ей жестокий удар, казнив старшего брата урожденной баронессы де Сансе.
Анжелика отказывается от компромисса, и вот она уже мечется среди охваченных восстанием лесов Пуату — смятенная героиня, напоминающая героинь одного из провозвестников разбойничьего романа — романа ужасов.
Здесь тоже присутствуют элементы все того же рыцарского романа. Прежде всего, это фольклорные мотивы — они связаны и с удивительным краем, уроженкой которого была Анжелика, Пуату. Здесь даже местные названия часто носят сказочный характер: Волшебный Камень, Овраг Смерти, Перекресток Трех Сов… Это и воспоминания Анжелики и мельника Валентина о слышанных ими в детстве сказках, и полусказочная лесная колдунья Мелюзина...
Однако, не подтверждает ли сказанное широко распространенное мнение о лубочном характере «Анжелики»? Отнюдь нет. Прямолинейность, психологический примитивизм, характерный для лубка, напрочь отсутствует в этом произведении. Бунтующая Анжелика знает минуты и силы, и слабости.
Одна из наиболее, как мне кажется, драматических линий романа — история рождения дочери Анжелики, Онорины.
В своем отношении к детям Анжелика, мы знаем, была при дворе белой вороной. Никто не понял ее горя при известии о гибели Кантора в Средиземном море. Возвратясь из Марокко, Анжелика переносит еще один удар — утрату беременности: тряска и поломка кареты, в которой ее вез королевский посол, лишила женщину возможности родить ребенка от Колена Патюреля. Далее — исчезает только что обретенный после разлуки Флоримон. И, наконец, от рук распоясавшихся головорезов Марильяка погибает крошка Шарль-Анри — сын Филиппа дю Плесси.
Онорина — плод насилия, совершенного над Анжеликой его убийцами. И Анжелика, всегда бывшая в высшей степени заботливой, ласковой и самоотверженной матерью, не подпускает новорожденную к груди: малютка вот-вот умрет с голоду. И только отчаянный призыв аббата Ледигьера к Богу растопил лед ненависти матери к плоду жуткой ночи в горящем Плесси. Онорина становится чуть ли не самым любимым ребенком Анжелики, около трех лет она не покидает материнского седла, путешествуя с ней вместе среди полных смерти, крови, ужаса лесов Пуату.