Суррогат
Шрифт:
Действие четырнадцатое
После обильнейшей еды женщины отдыхали! Условия люкс! Кто спал, кто просто лежал, кто смотрел телевизор с исключительно успокаивающими фильмами или комедиями.
– Как ты, Юля? – спросила подруга, лежа вместе с ней в постели.
– Да ничего, – ответила Юля. – Только вот пьяная.
– Так это же клево, Юлька! Ой, как хорошо мне с тобой. Кстати, меня Дашей зовут. Ты очень красивая. Ты мне нравишься. А я, между прочим, очень верная. Вот так и заживем с тобой, правда?
Юля, саркастически улыбаясь, взглянула на Дашу и, вздохнув, произнесла:
– Ну да.
Так прошло три дня. Женщинам не запрещалось ничего. Интимная
– А если после родов во мне проснется материнский инстинкт?
На что ей ответили:
– Поверьте, что он очень скоро заглохнет!
Очередь дошла до Юлии. Подруга обняла ее, сказав:
– Юлька! Запомни! Ты моя! Я тебя люблю. Возвращайся быстрее.
Юля вошла в процедурный кабинет, где ее усадили в кресло и раздвинули ноги. Работал средних лет мужчина с густыми черными волосами, зачесанными назад. Юле запомнился его почти немигающий взгляд. Лицо было суровым и самоуверенным. Работал быстро и четко. Юля даже ойкнуть не успела, как он ввел ей оплодотворенную яйцеклетку. Далее последовали какие-то излучения, заработали приборы. Прошло всего около получаса, когда процедура завершилась.
Действие пятнадцатое
После имплантации у Юлии уже на следующий день начался непрекращающийся жор. Да и все остальные ели особые, специальные блюда. Но уже на третий день к врачу прибежала перепуганная насмерть женщина и кричала, что она уже сильно чувствует плод в животе, а такого не может быть! Ее «успокоили» сказав, что она уже через месяц после оплодотворения родит, а далее – снова зачатие и снова роды, и так до полного истощения носителя. Женщина была страшно напугана таким поворотом событий. Она первая поняла, что попала теперь уже далеко не в сказку, а во что-то ужасное! Она стала кричать и требовать, чтобы ее выпустили из этого заведения. Потом без сил упала в ноги доктору и умоляла его отпустить ее. Она уверяла его, что очень боится и что у нее нет больше сил. Это был тот врач, оперировавший Юлию. И вдруг он заорал на нее:
– Боитесь?! Страшно! А жить хорошо не страшно?! А вы думали, на что подписывались? На курорт! Да у вас убийства за плечами! Вы пожизненные! Так что для вас это лучший уход из жизни! Жрать и рожать! А вот кого вы рожаете, это наше дело!
Юля слышала это и не только. Под сердцем у нее уже вовсю билась новая жизнь. Она всем своим материнским чутьем чувствовала маленькое сердечко, бьющееся под ее сердцем: «Как это – его отнимут у нее? – эта чудовищная мысль не давала ей покоя. – Куда денут ее ребенка, которого она уже так любит?! Ее первенца». Даша тяжело дышала, она тоже впервые носила под сердцем.
– Даша, что будет с нашими детьми? – однажды, не выдержав, спросила она.
– Это дети не ваши, а наши! – резко ответила ей проходившая медсестра.
Юлию бросило в пот. Она положила руки на живот и погладила его. Малыш ответил. «Его надо спасти, – мелькнуло у нее в голове. – Но как?» Она не знала.
Действие шестнадцатое
И вот начались роды. Первые родовые крики женщин наполнили помещение. Родивших вывозили из родильной палаты и через день после родов вновь внедряли имплантат. Новорожденных детей они не видели. Их, только что родившихся, немедленно увозили в совсем другую палату, подальше от матерей. Они росли не по дням, а по часам. Непредвиденная суматоха поднялась в роддоме. Плешивый, небольшого роста доктор кричал, что могут провалить все дело. Его грубо обрывал другой, тот, который как раз работал с Юлией. Буквально на следующий день многим женщинам вообще стало плохо, вплоть аж до того, что они уже умирали. И тот черноволосый доктор бегал со шприцом, вводил им лекарство. Даша еще не родила, но уже лежала без сознания. Доктор ввел ей лекарство. Мало-помалу она стала приходить в себя. Но вот взгляд у нее стал какой-то особый, немного странный. Она постоянно оглядывалась по сторонам, как будто то что-то искала и не могла найти. Юля подошла к ней.
– Даша, что с тобой? – спросила она.
– А! Что? – Даша резко оглянулась, увидев Юлю, заерзала на кровати.
– Да что с тобой, Даша? – не на шутку испугалась Юля.
– Мне в уборную, – сказала Даша.
– Да ты уж меня напугала, – улыбнулась Юля. – Пойдем свожу.
И она повела ее в туалет. Однако у Даши были странные испуганные глаза. Когда они дошли до туалета, вдруг Дашу стало не просто рвать, а выворачивать.
– Ох, Даша! Какой у тебя токсикоз! – Юля держала Дашу и с сочувствием смотрела на нее.
– Это не токсикоз, – вдруг еле проговорила Даша. – Я не знаю, что это! Мне страшно, Юлька!
И Даша уткнулась подруге в грудь.
– Да полно тебе, дуреха, – прижав к себе подругу, сказала Юля. – Простой рвоты испугалась.
Вдруг Дашу вывернуло опять.
– Это не просто рвота, – еле выговорила она и обернулась к Юле.
По подбородку у нее текла кровь. Юля оторопела.
– Дашка! Дашенька! Что с тобой? – Юля попятилась.
– Что-то пошло не так, – в глазах Даши был страх. – Я не хочу туда.
– Даша, тебе помогут! – Юля хотела взять ее за руку.
– Нет! – закричала Даша. – Я не пойду туда. Что-то пошло не так.
И Даша пошла, шатаясь, по темному коридору в какой-то закоулок. Юля оставила ее. Страх теперь был и в ее глазах. Что не то? Этот вопрос Даши теперь звучал и в ее голове. Она дошла до койки. О Даше даже никто и не вспомнил. Дело дошло теперь до Юлии. С большим животом ее хотели повезти уже в родильное отделение, как вдруг ей стало плохо, да настолько, что прекратилось дыхание. «Срочно доктора! – закричали сестры. – Роженица умирает!» Прибежал взмыленный доктор и со словами: «Ничего! Она еще нам послужит!», – ввел через шприц какое-то лекарство. Ее решено было пока оставить. Кинулись к другим изнемогшим от родов и умирающим от этого. Юля очнулась. Прежде всего – живот! Он был большим. Бежать! Но как? Она видела сумятицу и поняла. Или сейчас, или никогда! Она встала с кровати. Даши не было. Юля вспомнила, как ей было плохо, и поняла, что, возможно, она умерла. Она незаметно вышла из палаты и прошла в коридор. Ее никто не заметил, а очередная жертва упала от обморока уже на ее постель. Это было на руку Юлии. Она вышла и пошла по коридору. Он был темен. Вдруг она как бы услышала чей-то усталый голос, который звал ее:
– Юля!
Юля оглянулась. Никого. Опять слышит: «Юля!», – уже настойчивее. Она пошла на голос и замерла. В углу на полу лежала Даша.
– Даша? – произнесла Юлия и шагнула к ней. Да, это была Даша.
– Ты как здесь оказалась? – со страхом в голосе спросила Юля, смотря на лежащую под большой лавкой подругу.
– Мне страшно, Юля, – ответила Даша. – Убей меня. Перед тем как сбежать. Что-то пошло не так, – сказав, протянула ей нож.
– Что ты! Что ты, Даша! Бежим вместе! – Юля хотела взять ее, но Даша резко отдернулась от нее.