Сусси
Шрифт:
Сам он ничего объяснить не мог. Вроде не слишком задумывался о проблемах мироздания, шел себе и шел, ни на что не отвлекался - а выходил в шести километрах от назначенной цели. Юля наивно полагала, что вот они купят машину, он будет за рулем, она - штурманом, и эти странные блуждания кончатся. Но Дима несколько раз умудрялся заехать в неимоверные тупики вместе с женой-штурманом.
Все эти подробности рассказала Алексееву Наташа, сильно удивляясь, что немногословный и далекий от суеты муж, занятый такими важными делами, что случилась даже неделя, когда дочку в школу отвозила и привозила
Алексеев встретился с Димой через день - просто позвонил и попросил пятнадцать минут. Цели не объяснил - он сам ее пока не мог сформулировать.
Дима приехал всего лишь с двухминутным опозданием.
Алексеев знал, что с первых минут лучше перейти на «ты». Тем более, он был намного старше, пятидесятилетний породистый мужик, доктор наук, в узких кругах - внушительная шишка, многие удивлялись, что он ездит без охраны. А Диме этому - тридцать два года, маркетолог с перспективами, но за пределами своей фирмы мало кому известен.
Идеально было бы сразу куда-то поехать и выпить. Но оба были за рулем. Поэтому Алексеев привел собеседника в офис двоюродного брата, где к его услугам всегда имелся кабинет с баром и кофеваркой.
– Садись, - велел он.
– Мне жена о тебе рассказывала. Что, действительно можешь в трех соснах заблудиться?
– А при чем тут это?
– удивился Дима.
– Раз спрашиваю - отвечай. Мне подробности нужны. Дима пожал широченными плечищами.
– Ну, какие тут подробности… Еду, еду… Вот как я в Митино заехал? Я же должен был МКАД пересечь! А не пересекал! Уж такую магистраль я обязан был заметить. А не заметил!
– Насчет МКАДа ясно. Ты давай говори, как это с тобой раньше происходило.
Дима рассказал еще страшный случай - как вокруг часовни на перекрестке катался, и еще один - как в деревне вышел на лесную опушку набрать земляники, а обнаружили его мужики за дальними покосами. Рассказал также, как вел гостей от Тверской, от памятника Пушкину, к Театральной площади, но, сделав всего два поворота, вместе с гостями оказался на Лубянке.
– Вот это уже лучше! Так, еще, - потребовал Алексеев.
Дима, решительно не понимая, зачем солидному человеку все эти анекдоты, говорил, и говорил, и говорил, а потом Алексеев вытащил на экран смартфона карту Подмосковья. И задумчиво на нее уставился.
– Возьми завтра отгул, - вдруг сказал он.
– Кое-куда съездим.
– Кто мне его даст?
– Дадут.
И точно, когда Дима наутро прибыл поработать, начальство его обрадовало: звонили сверху, с непостижимой высоты, и маркетолог Веревкин может быть свободен и сегодня, и завтра, да хоть навеки!
Найдите начальника, который пришел бы в восторг от подобных звоночков…
13 мая 2013 года
Дима в прескверном настроении прибыл на встречу с Алексеевым. Он ничего не понимал, а собеседник уворачивался от объяснений, да с таким видом, будто рискует разболтать государственную тайну.
– Поехали!
– сказал наконец Алексеев.
– Куда?
– По грибы.
Дима распахнул глаза и окаменел. Время было отнюдь не грибное - середина мая.
Если бы маркетолог Веревкин не знал от жены (после отъезда гостей супруги как-то неожиданно быстро помирились), что Алексеев - лицо весьма значительное, то развернулся бы - и черта с два его удержишь. Мужики такого сложения могут запросто пройти сквозь кирпичную стенку, оставив дыру в форме своего силуэта.
Но Дима, не понимая замысла Алексеева, все же учуял, что замысел серьезный. Поэтому он оставил свою машину на стоянке у весьма почтенного учреждения и пересел к Алексееву.
– Сядь за руль, - велел Алексеев.
– Так надо.
Дима пожал плечищами, выполнил распоряжение, и они покатили.
Пока ехали по Москве, говорили о простых вещах - ну, о политике, об олигархах, об Америке. Выбрались на МКАД, свернули куда-то - и тут Алексеев замолчал. Молчал и Дима, глядя перед собой на летящую под колеса джипа дорогу.
Авот если бы он поглядел наверх, то увидел бы подвешенный в небе вертолетик, который ненавязчиво сопровождал алексеевский джип и на МКАДе, а когда свернули - и на узкой шоссейке, и дальше, и дальше…
16 мая 2013 года
Три дня спустя Алексеев сидел на кровати с ноутбуком на коленях и, сверяясь с документами, настукивал важное письмо.
В семи случаях бортовые системы слежения теряли из виду машину на пять-десять минут», - писал он. – Еще в двух случаях машина просто визуально исчезала из поля зрения пилотов, но аппаратура показывала ее перемещения, если можно так сказать, пунктиром, однако при этом машина…
Вошел одноклассник Арсений, худой и длинный, в коротком белом халате, за ним медсестра внесла поднос со всякой дребеденью, другая - штатив с капельницей.
– Ты чего встал, ложись, - сказал недовольный Арсений.
– Отчитаться надо.
– Я девочку пришлю, продиктуешь.
– Нельзя, такое дело…
– Агент ты ноль-ноль… Ложись, кому сказано!
– Не суетись, Арсюха, я жив. А как Веревкин?
– А что ему сделается! Требует, чтобы отпустили.
– Все в норме?
– Все в норме, хоть в космос посылай.
– Точно?
– Точно. Там сразу все было в норме, мы его для очистки совести два дня продержали. Слушай, отпусти ты его!
– взмолился Арсений.
– Зря койкоместо занимает.
– Арсюха, нельзя. Ты лучше пришли его ко мне… Стой!
– Алексеев, уже почти смирившийся с капельницей и убравший с колен ноутбук, снова за него схватился.
– Письмо! Важное! Донесения с контрольных пунктов! Арсюха, погоди ты с этой твоей медициной, бога ради! Вот закончу доклад - и я весь твой!
Алексеевский доклад был завершен четыре часа спустя, когда автору капельница уже оказалась жизненно необходима. Текст был несколько раздерганный, со странными отступлениями, а завершался так: Но, поскольку возвращение агента «С» из «туннеля» происходит спонтанно, независимо от его желания и волевого усилия, следует провести серию экспериментов в различных условиях и с меняющимся составом участников. Прошу утвердить меня руководителем проекта…