Суть доказательств
Шрифт:
— «Парв», — медленно, по буквам прочитал Уилл. Лицо его осунулось, глаза за толстыми стеклами старомодных очков в черной пластмассовой оправе покраснели, но ему еще удавалось сохранять терпение.
Я добавила часть слова к списку, занимавшему в блокноте не более половины страницы.
— Парв… парв… парвовирус. — Уилл пожал плечами. — Больше ничего на ум не приходит.
— Парв… — повторила я. — Парв… парвеню?
— Парвеню? — хмуро повторил Марино. — Это еще что за хрень?
— Честолюбец, карьерист, — объяснила я.
— Чушь какая-то, — пробормотал Уилл. — Я такими словами не пользуюсь.
— Ими вообще мало кто пользуется, —
— Слова, слова, слова, — запыхтел Марино. — Никогда в жизни не видел такую чертову прорву слов. А половину их ни разу и не слышал, о чем ничуть не жалею.
Он сидел на стуле, положив ноги на стол, и держал перед собой листок с копией того, что Уилл разобрал на ленте, снятой с печатной машинки Кэри Харпера. Лента была не угольная, а следовательно, листы, сожженные мисс Харпер в камине, вышли не из машинки ее брата. Похоже, романист предпринял еще одну попытку сочинить вторую книгу, но работал неравномерно, наскоками. Большая часть того, что читал Марино, могла показаться бессмыслицей. Я просмотрела текст раньше и сделала для себя вывод, что Харпер, вероятно, искал вдохновение в бутылке.
— Интересно, можно ли загнать кому-то такое дерьмо? — пробормотал лейтенант.
Уилл извлек из пепла очередной фрагмент.
— Стоит какой-то знаменитости отдать концы, — продолжал Марино, — как тут же появляются желающие продать пару страничек. Чаще всего это мусор, который бедняга и показывать-то никому не собирался.
— Ага. Соберут по строчке и издадут как творческое завещание. А назовут, например, так: «Крошки со стола литературного банкета».
— Что?
— Не важно. Здесь больше десяти страниц не наберется, — рассеянно заметила я. — Книгу из этого не составишь.
— Да. Напечатают в «Эсквайре» или, может, в «Плейбое». Наверное, пару баксов срубить можно, — сказал Марино.
— Это слово определенно обозначает имя собственное: фамилию, название компании, места или чего-то еще, — размышлял Уилл. — «Ко» написано с заглавной буквы.
— Интересно. Очень интересно.
Марино поднялся со стула.
— Осторожнее. Не дышите, — предупредил Уилл, ловко, словно скальпелем, орудуя пинцетом с зажатой между зубчиками белой пушинкой, на которой выделялись черные буквы «бор Ко».
— Компания, колледж, комитет, — перечисляла я. Адреналин взбодрил кровь, усталость отступила.
— Да, но что тогда означает «бор»? — спросил Марино.
— Энн-Арбор? — предложил Уилл.
— Может быть, какой-то округ в Вирджинии?
Как мы ни старались, вспомнить округ, название которого заканчивалось бы на «бор», так и не смогли.
— Ладно, — махнул рукой Марино, — а как в сочетании с «Ко»?
— Что-то вроде «Харбор компани»?
Я сняла с полки телефонный справочник. Предприятий со словом «Харбор» оказалось пять: «Харбор Ист», «Харбор Саут», «Харбор Виллидж», «Харбор Импортс» и «Харбор Сквер».
— Похоже, не там ищем, — подытожил Марино.
Расширение зоны поиска результатов не дало: справочная не предложила ничего нового, в районе Уильямсберга подходящих названий тоже не нашлось. Единственный улов — жилой комплекс.
Я позвонила детективу Потиту в уильямсбергскую полицию, но и ему на ум пришел только тот же самый набор.
— Может, не стоит и цепляться? — с затаенной надеждой спросил Марино.
Уилл склонился над коробкой.
Марино заглянул
Чаще всего в нем встречались слова «ты», «я», «мое». Другие полные слова представляли собой обязательный связующий элемент распространенных речевых конструкций: «и», «да», «тот», «этот», «который» и артикли. Было и несколько более специфических слов: «город», «дом», «знаю», «пожалуйста», «работа», «думаю», «скучаю» и «боюсь». Что касается неполных слов, то об их роли в прежней жизни оставалось только догадываться. Пожалуй, чаще других встречалось «ужасн», «ужас» и «ужа». Нюансы, конечно, были утеряны безвозвратно. Что имел в виду автор? Вариантов набиралось несколько. «Это так ужасно». «Я ужасно расстроен». «Ужасно по тебе скучаю». «Ужасно мило с вашей стороны».
Еще мы нашли несколько останков имени «Стерлинг» и примерно столько же «Кэри».
— Нисколько не сомневаюсь, что мисс Харпер сожгла личные письма. На это указывают и использованные слова, и тип бумаги.
Уилл согласился.
— Ты не помнишь, в доме Берилл Мэдисон нашли почтовую бумагу? — спросила я лейтенанта.
— Только бумагу для компьютера и для пишущей машинки. Больше ничего. Тряпичной, о которой ты мне все уши прожужжала, не было.
— В ее принтере красящая лента, — напомнил Уилл, цепляя на крючок очередную добычу. — Наверное, то же самое.
Я посмотрела — еще одна заглавная «К».
— Компьютер и принтер у нее одной марки, «Ланьер». Пожалуй, было бы неплохо проверить, чем она пользовалась раньше.
— Я просмотрел все ее чеки.
— За сколько лет?
— За сколько лет было, за столько и просмотрел. Пять или шесть.
— И что? Один и тот же компьютер?
— Нет, компьютер она сменила, а вот принтер один и тот же. Что-то там тысяча шестьсот. С «ромашкой». [13] И ленту она всегда покупала одну и ту же. Но что было раньше, мы ничего не знаем.
13
«Ромашка» (daisy wheek — англ.) — лепестковый литероноситель, печатающая головка с металлическими или пластмассовыми печатающими элементами у лепестковых принтеров. Имеет форму ромашки, на каждый лепесток которой нанесены литеры.
— Понятно.
— Рад слышать, док, что тебе что-то понятно, — проворчал Марино, потирая поясницу. — Я, например, ни черта не понимаю.
10
Национальная академия ФБР в Квантико представляет собой оазис из стекла и камня в бушующем море войны понарошку. Мне навсегда запомнился первый визит сюда несколько лет назад. Ложиться и вставать приходилось под непрерывный треск выстрелов, а когда в одном месте я ошиблась с поворотом, меня едва не переехал танк.
Мы приехали в Квантико утром в пятницу. Встречу организовал Бентон Уэсли, и Марино заметно оживился и подтянулся, завидев фонтан и флаги академии. Переступив порог просторного солнечного вестибюля нового корпуса, не только похожего на высококлассный отель, но и заслужившего прозвище «Квантико-Хилтон», лейтенант прибавил ходу, и я отчаянно засеменила, стараясь не отстать от него. Марино сдал дежурному оружие, назвал наши имена, и нам вручили временные пропуска. Дежурный позвонил Уэсли и, получив подтверждение допуска, пропустил нас дальше.