Суть острова. Книга 1 (Добудь восход на закате)
Шрифт:
— Как скоро мы встанем на новые рельсы? Когда будем вносить изменения в Устав? В Уставе придется ведь прописывать не только изменения в составе учредителей, а и сферы деятельности иные обозначить, правильно я понимаю? Лицензию соответствующую получить? И кто мы будем — открытое или закрытое АО?
— Да, понимаешь все как надо. По первому пункту твоего вопроса уточню, что эти изменения касаются в основном Учредительного договора. Что же до лицензий — кое-что я уже прощупал. Купим для начала самую простенькую: чтобы купи-продай, либо по поручению клиента, либо на свой счет. И сертификаты специалистов фондового рынка
— Послушай, Цугавара…
— Я, господин Президент!
— Не ори, пожалуйста, у меня хороший слух.
— Виноват, господин Президент.
— Понял, прощаю. Значит, сразу скажу: все эти твои эфиопские хитрости в твоем докладе на меня не подействавали. Да, столица, да, назрели, но бюджет мой — не резиновый. Ты знаешь, что я ем простую пищу, не на злате, не на серебре, что в дом с работы не ворую, что все лишние деньги, которые, кстати, и ни пенса не лишние, идут на перевооружение нашей армии и флота, и ты знаешь — зачем они туда идут. Все эти Тэтчеры, Виндзоры, Кромвели обнаглели неимоверно, и они должны видеть, что мы не позволим наступать себе на ботинки, а тем более на них плевать. Ты понимаешь это, или нет?
— Понимаю, безусловно, господин Президент…
— Ага. В твоем согласии кроется какое-то «но». Я его слышу, излагай.
— Вы абсолютно правы, но это «но» — всего лишь позиция ступеньки, господин Президент! Зарылся в своих проблемах и не увидел… Да, виноват, потому что не с моей кочки мыслить всегосударственными перспективами, вот и… Пытаюсь, так сказать, для своего муравейника… Но это, конечно, не оправдание…
Леон Кутон, пожизненный, хотя и регулярно-всенародно избираемый президент республики Бабилон, сам был невысокого роста и ему доставляло — пусть и неосознанное, но явное удовольствие — подходить вплотную и смотреть сверху вниз на малорослого бабилонского мэра.
— Приятно, что хотя бы ты это понимаешь, а есть такие, что… Ну-ка, разверни мне еще разок карту, вон на том столе, он пошире. Сам разверни, никого не зови. Если трудно — давай помогу.
— Нет, нет, господин Президент! Мне абсолютно не трудно, я мигом!
— Так… Угу… Вот это что?
— Гавань, для пассажирских судов.
— А, точно. А это, как я понимаю, намывные территории?
— Совершенно точно. А вот это…
— Погоди. Это что здесь такое?
— Районы перспективного строительства и перепланировки. Все строения и коммуникации там полностью изношены, устарели морально и физически, подлежат сносу.
— То есть, их уже не отремонтировать?
— Можно отремонтировать, но дешевле снести и построить новые, иного поколения и качества.
— Действительно дешевле, или у тебя фигура речи такая?
— Так точно, действительно дешевле. Лично и неоднократно проверял все расчеты.
— Молодец, и впредь не забывай сам доглядывать. Тогда так… А это что?
— Свалка «Дюны», в ведении министерства обороны. Объект номер…
— А, да. Значит, так. Со свободными деньгами у нас не густо, но столица — есть столица. Все районы нам пока не потянуть с благоустройством, а вот этот вот… Это «Шредерский», по-моему, да? Как он там?
— Так точно, бывшего префекта Шредера. Он сейчас в Иневии, и вестей от него не получаю. Слышал, что работает, вроде бы исправно…
— Пусть работает, выберу время, да лично посмотрю, как он там — исправно. Так… А… Свалку мы трогать пока не будем, сам понимаешь почему, но очень уж запущенное место вокруг. Это пустыри?
— Да, пустыри, с малоэтажными развалинами.
— Ну. С них и начнем. Проект есть?
— Есть.
— Давай сюда… Где ручка? Ну, что такое?! Кто тебя звал?
— Господин Президент, согласно вашему приказанию господа Сабборг и Доффер в приемной. Вы велели немедленно лично доложить.
— А… Два веселых гуся… Ну-ну. Давай их сюда… Сукины дети… Погоди! Сейчас отпущу господина Цугавару и пусть заходят.
— Так, Цугавара…
— Слушаю, господин Президент!
— Ты этот проект сверни обратно к себе в портфельчик, но далеко не прячь. Видишь, неотложные дела — они даже для меня неотложные. Надо мне тут кое-кого на место поставить: зарвались, зажрались… Это же тебе не пожарный гидрант, мать и перемать, это тебе не коровник и не лесополоса, это безопасность страны, которую вы поставлены защищать! Это я не тебе… Все, иди, я тебя вызову. Не беспокойся, откладывать прием не буду, не получится как в этот раз. Сколько ты ждал?
— Почти год, господин Президент.
— Всего-то год… Я в своих делах, бывает, больше жду. На той неделе у меня прием на даче, по случаю одного юбилея… Короче, ты приглашен. С супругой. Выряжаться как на дипломатический прием не обязательно: стол будет на природе, все свои…
— Спасибо, господин Президент! От всего сердца спасибо! — Цугавара готов был целовать господину Президенту руки, ноги и ягодицы, за явный знак расположения и монаршей милости… А то, что Кутон идиот и все дела об него стоят — это уж от Цугавары не зависит, что может — он делает. Эх, еще бы минута — и подписал бы! А эти-то, Доффер с Сабборгом, чем провинились? Вот бы посмотреть своими глазами, как старикан главам спецслужб выволочку дает!
— Тумо, не спи, замерзнешь.
— Я и не думал спать, сэр! Я пока в гараже ждал — даже и не читал ничего, музыку слушал, в салоне прибирался.
— Врешь. А глаза красные, а на щеке пролежень. Выгоню к чертям собачьим, не посмотрю что родственник. И в твоей рапортичке так и напишу: за лень и вранье. В мэрию давай. Нет! Домой сначала заедем, у меня очень хорошие новости. Приглашен на юбилей к Самому. Узкий круг, персональное, личное приглашение и все такое прочее.
— Поздравлю вас, сэр!
— Но — расходы. И надо постараться, любезный мой Тумо, да, надобно постараться, чтобы это были достойные расходы, вдумчивые, оригинальные. И чтобы… А времени совсем немного. Але! Цветочек мой, это ты? Через четверть часа буду дома, у меня для тебя, для нас очень важная новость… Приготовь чего-нибудь пообедать на скорую руку. Не просто хорошая, а исключительно хорошая. Что?.. Безусловно, на десять тысяч карат и даже больше. Всех отмени и переназначь на другое время, ты и так у меня настоящая красавица. И чтобы прислуга под ногами не вертелась, только ты и я. Целую.