Суть Времени 2013 № 19 (13 марта 2013)

Кургинян Сергей Ервандович

Чувствуете, угроза нарастает? И кому это нельзя будет отступать? Видимо тем, кто постоянно отступает под чьим-то натиском. Может быть, власти? Нет, власть, видимо, наступает, а отступает — креативная оппозиция.

«Можно любить или не любить Путина — принадлежность к числу его фанатов еще не делает вас врагом морали и сторонником бессудных расправ, хотя к нему хватает претензий по этой части. Можно по-разному относиться к либералам или ястребам. Но Сталин — не тот случай.

Сталин — такая концентрация зла, что тут никаких двусмысленностей быть не может».

C помощью демагогической уловки «апелляция к очевидности» (Быков ведь не пишет «я считаю, я глубоко убежден») утверждается, что Сталин — «концентрация зла» —

душегуб почище Гитлера. Очевидно как раз то, что такое отношение к Сталину для многих людей неочевидно, что даже многие политические противники Сталина не согласятся с такой его оценкой Быковым (а в других статьях Быков вдобавок оценивал Сталина как «третьестепенного государственного деятеля, не отмеченного никакими талантами и проваливавшего почти все, за что брался» и как не «нашу историю, а ее болезненный эксцесс, патология, выверт»). Так, крупнейший советский логик и социолог Александр Зиновьев, автор сатирического антисоветского романа «Зияющие высоты», за который он был выслан из страны, писал: «Сталин одержал триумфальную победу, причем — вопреки всем прогнозам тех лет, предрекавшим скорую победу Гитлеру. Казалось бы, что победителя не судят. Но в отношении Сталина все делается наоборот: тьма пигмеев всех сортов прилагает титанические усилия к тому, чтобы сфальсифицировать историю и украсть это великое историческое деяние у Сталина и сталинизма. К стыду своему, должен признаться, что я отдал дань такому отношению к Сталину как к руководителю страны в годы подготовки к войне и в годы войны, когда был антисталинистом и очевидцем событий тех лет. Прошло много лет учебы, исследований и размышлений, прежде чем на вопрос «А как бы поступал ты сам, окажись на месте Сталина?» я ответил себе: я не смог бы поступать лучше, чем Сталин».

Для чего же Быкову требуется такая «аксиома»? Чтобы, использовав еще несколько демагогических уловок, обосновать тезис о том, что переименование Волгограда в Сталинград равносильно в признании в любви к Сталину и оправданию «его злодеяний». Аргументы за возвращение названия Сталинград, например, «Нельзя, чтобы было забыто название поворотной битвы ВОВ» или «У меня отец (дед) там погиб» — заранее объявляются просто прикрытием реваншистских целей сталинистов (эта демагогическая уловка называется «подмена тезиса»).

Соответственно, получается, что если вы за переименование Волгограда в Сталинград, — это не нужно выдавать за патриотизм, за стремление к исторической точности или уважение к защитникам города. Потому что по определению это — откровенная любовь к нехорошему, мягко говоря, Сталину и желание видеть его имя увековеченным на карте родины. Это желание поставить на карту родины его сапог.

То есть Быков заведомо предполагает, что любовь к Сталину и патриотизм — две вещи несовместные, презренный сталинист не может стремиться к исторической точности, живет мифами и тем более не может уважать защитников города.

«Вы имеете полное право на это желание, кто бы спорил, но, выражая его, вы подписываетесь под делами Сталина, принимаете на себя ответственность за них, разделяете его принципы и его репутацию. Путин еще не делит страну на два враждующих лагеря. И Навальный не делит, и Кургинян, и даже Алла Пугачева. А вот Сталин — это да, это то, что надо. Тут уж придется определяться».

Поняли? Навальный с белоленточной оппозицией народ на дельфинов и анчоусов делят-поделят, а не делится. Кургинян с «Сутью времени» — на «тутошних» и «тамошних» делят-поделят, а не делится. Даже Пугачева — на верящих в ее стремительное похудение и считающих, что ее в «Фотошопе» подрисовали, делила-делила, даже Галкин не помог, — не делится. А имя Сталина только на карту нанесешь и все… готово! Два народа получается, чистые и нечистые, так и стоят с разных сторон у последней черты. То есть мы наблюдаем… необоснованные, скажем так, утверждения.

«Переименование Волгограда в Сталинград — точка невозврата, после которой путинской власти, если она на это пойдет, придется забыть о репутации, в том числе международной. В этом тоже нет ничего

катастрофического — жили мы и за железным занавесом, — но просто давайте определяться, сколько можно болтаться-то».

В целом с предсказанием последствий возвращения на карту имени Сталинград можно согласиться. Действительно, про Программу десталинизации можно будет окончательно забыть, как и про готовящийся Нюрнберг-2 над Сталиным и Россией (см. статью И. Кургинян в этом номере газеты). Но вот запугивать-то зачем? И причем тут железный занавес? Или это не запугивание, а призыв к источникам «международной репутации»?

«Всегда можно объединить общество, если этого действительно хотят; поставить на те имена, относительно которых в стране имеется консенсус, или поискать такие имена, если пока они не на слуху. Но как раз консенсус-то не нужен: они там — во главе, как видим, с Чуровым и Матвиенко — ведут к окончательному размежеванию».

Здесь очевидный мухлеж: оказывается, объединенная оппозиция потому и объединенная, что к объединению со всеми стремится, а прежде всего с простым народом, потому его только ласковыми уменьшительными именами и кличет (анчоус ведь рыбка мелкая, всяк

его сожрать

с ним объединиться мечтает). А власти злобные не дают, всех разводят, настоящую оппозицию с поддельной стравливают: знают ведь, что анчоусы от Сталина в восторге, а дельфинов от него трясет.

«Но это прекрасный шаг, потому что всякая определенность лучше неопределенности; потому что Путин, каков он есть, еще не может вызвать поистине всенародного возмущения, а Сталин может».

Опять уловка и передергивание: Сталин победил в конкурсе как самый выдающийся исторический деятель России во всех возрастах, пришлось его из списка исключить; опросы показывают, что большинство населения за возвращение названия Сталинград, за признание величия советской истории — откуда же «всенародное» возмущение»? Ах да, забыли, анчоусы же не в счет — это не народ, а низшая ступень пищевой цепи (бессмертно выражение одного креативного банкира из списка «Форбс»: «Россия не страна, а зона свободной охоты!»).

«С ним все понятнее. И Путин, принявший на себя грехи и славу Сталина (если он, конечно, этого захочет, что не факт), убедится в простом факте: грехи прилипнут, а слава — нет.

Так оно всегда бывает с теми, кто реабилитирует великое зло: величие не копируется, а зло пристает».

Вот непонятно у Быкова: то Сталин мелкий бездарный начальник районного масштаба, то величие и слава! Так крокодилы летают или нет? Видимо, слава и величие у Сталина есть, но, как у восточного владыки древности, измеряемая количеством рабов и отрубленных голов. Владимир Владимирович, тебе такая слава нужна? Ты ж какие клятвы (Борису Николаевичу) либеральные давал, ты какие слова говорил: «Если нарушу… то постигнет меня справедливая кара

правящего меньшинства

примерно 5%-ной половины народа!» (см. ниже).

«Россия, в которой есть Сталинград, — это уже совсем не та Россия, что сегодня. Это страна, расколотая примерно пополам и лишенная всякой надежды на мирный выход из этого противостояния. Теперь мы по крайней мере видим, кому этого хочется».

Опять та же уловка! Да еще и запугивание.

«Примерно пополам» — это 95% к 5%, как на диспутах Кургиняна со Сванидзе. Но обычная уловка усилена неприкрытой угрозой гражданской войны. Трудно поверить, что 5% креаклов начнут войну против 95% из-за названия города. Скорее уж прав Прохоров, который не понаслышке знаком с истинной святыней либералов — частной собственностью. Не ненавистное имя на карте, а что-нибудь типа пересмотра итогов приватизации — вот то осквернение святыни, которое способно вызвать либеральный джихад против

оборзевшего

заблудшего большинства и презренной власти, заигрывающей с анчоусами. И тут-то и разгадка всего текста. Совсем не возможность переименования пугает Д. Быкова и иже с ним. Их пугает переименование как симптом. Симптом страшного для них будущего.