Суть времени #22
Шрифт:
Здесь речь идёт о двух существующих категориях – это история и игра. Вот та самая игра элит, упрощённым, профанным вариантом исследования которой является конспирология.
Она не лжёт напрямую, конспирология, она утрирует, извращает, упрощает и затягивает в свою ловушку. Добро бы только в ловушку интеллектуальную, вы теряете след, реальный след происходящего. Вместо него появляются совсем не те следы и вас уводят в сторону.
Но это ещё ловушка моральная, экзистенциальная и так далее. Вот это игра.
Есть ли игра элит искажённым, лубочным описанием которой является конспирология? Да, она есть. Она есть, и она имеет огромное
Вот это и есть история. История – это когда новой великой мечтой, новым великим идеалом воспламеняется большое количество людей, которое начинает это воплощать и движет человечество вперёд. Как только это движение начинается, к этому движению примазывается всё, что угодно и, прежде всего, та же самая элитная игра. Но пока горит великий огонь истории, игра не может господствовать. Она может подстраиваться, греться у огня, жарить на нём свои вонючие шашлычки, ухмыляться, сжигать в огне великих людей. Но она не может оседлать окончательно человечество, превратив его в послушный скот. В это «ням–ням». Навсегда. В этом суть истории.
Порой огонь этот остывает. В последний раз он, конечно, всерьёз зажегся в ходе Великой Октябрьской Социалистической революции, когда русский народ, все народы империи, действительно воспламенившись, двинули человечество вперёд.
Иногда, чтобы погасить этот огонь, используют его альтернативу. Вот у нас есть такие образы, да? «Весна–красна», — поётся в песнях, но есть ещё «чёрная весна» (blackspring). Вот такой чёрной весной был фашизм, с помощью которого хотели погасить огонь навсегда. Но оказалось, что с помощью фашизма огонь, по крайней мере, на нашей территории погасить не удаётся. И тогда изобрели другое – вот это самое онямнямывание, озайчикование, этот консьюмериат общества потребления, дешёвых соблазнов, мещанства, атомизацию, войну всех против всех, — вот все эти блюда предложили в виде великого счастья. На них польстились, и вот сейчас мы пожинаем плоды.
Значит ли это, что история закончилась совсем? Есть такой известный американский политолог и философ Фрэнсис Фукуяма, который написал давным–давно, лет двадцать назад, статью «Конец истории», в которой никакого особенного содержания не было, но она очень увлекла всех, потому что всем хотелось этого конца истории. Потому что конец истории – это и есть начало игры.
У Гесса есть такой роман «Игра в бисер». Вот когда кончается история, начинается игра, игра элит. И нет ничего, кроме этой игры. Не так давно ещё казалось, что игра и будет нашим всем, ибо народ уснул или оказался онямнямлен окончательно. Но это была иллюзия.
Страшный удар, нанесённый по идеальному народа, по его внутренней истории, тому, что Мигель де Унамуно называл интеристорией, по его ядру культуры, которое так хотелось раздробить господину Ракитову, одному из советников Ельцина и всем, кто стоял за этим господином Ракитовым, — этот страшный удар не смог уничтожить наш народ до конца.
Совершены определённые преступные действия, налицо определённые повреждения, иногда очень глубокие… но окончательного уничтожения не произошло. Это вызывает страшную ярость. И по этому поводу, в частности, поднимается вот эта новая волна ненависти и новое желание уничтожить всё окончательно.
Поэтому конспирология – есть страшная ловушка, согласно которой, ничего, кроме игры нет вообще, есть только игра. А значит, нет маленького человека, как героя истории. Нет у него никакого шанса стать чем–либо, кроме «ням–ням». Его просто нет. И достаточно внушить ему, что его нет, вообще нет…
Я помню один спектакль, в котором мальчик из детдома пытался получить от тётеньки какие–то документы. Этот спектакль был по пьесе Белова «Воспитание по доктору Споку», не по пьесе, а по рассказу, роману, по повести, — так точнее назвать.
Ну, короче говоря, там всё время, по любому поводу человеку говорилось: «Побольше юмора, старик, будь спок», — то есть будь зайчиком. Так вот, потом вспоминается ранняя история этого человека, который спивается и по любому поводу хочет юморить… И ранняя история состоит в том, что он мальчиком–детдомовцем хочет получить какие–то на себя документы, в каком–то ведомстве… Но стоит какая–то страшная тётка, он плачет, просит какие–то документы, а тётка ищет всё по каким–то ящикам, потом поворачивается, как Баба–Яга, и говорит ему: «А тебя вообще нет».
И он как–то запоминает, что его просто нет. И ему раз и навсегда внушают: «Ты маленький, и ты никогда не будешь другим. Ты зайчик, и ты никогда не станешь ёжиком, ты – «ням–ням», и это навсегда, это forever. Ничего другого быть не может».
К сожалению, приходится констатировать, что вызовы, стоящие перед нашей страной, столь велики на сегодня, а желание её добить столь неистово и носит столь изощрённый характер, что нет другого выхода, кроме как технологизировать всё, что касается превращения из зайчика в ёжика, из «ням–ням» в нечто противоположное. Это надо технологизировать. Нельзя быть филином и говорить, что как именно это делается, это тактика, а я стратег, и меня это не касается. Нет, нет. Только тактика здесь и важна. То, как это делается, намного важнее констатации того, что это надо делать. Но ведь и констатация необходима.
Технология–то и заключается в том, что ты вдруг понимаешь, что нет альтернатив этому. Что так надо. Что это твой жизненный путь, это твоя судьба и что это хорошо.
Вот тут опять, в связи с тем, что мы начали уже конкретную политическую борьбу с противниками весьма опасными и ставящими перед собой весьма масштабные политические цели, тут мы удостоились уже захаживания на наш сайт и вполне таких — грязно–технологических — структур с очень ясными адресатами. Уже очень ясно, кто это.
Вот там, в частности, всё время говорится, кто стоит за спиной Кургиняна, чей он проект и так далее, и тому подобное. Конспирация… А что это за конспирация? Какие силы, какие могущественные структуры?
— Ну, ведь вы же все понимаете, что иначе не бывает…
В частности, это обсуждается в связи с программой «Суд времени». Ну, так вот, программа «Суд времени», замысленная определёнными тележурналистами, достаточно крупными, она была мне предложена в таком виде, что, если бы этот вид был принят, никто бы ничего не обсуждал. Была бы такая очередная потеха и ничего больше. Я воспротивился, у журналистов хватило ума вступить в диалог. Они сами были высокопрофессиональны и могли предлагать что–то новое. В результате в ходе этого диалога родилась качественно другая передача. Возникли структуры, серии, даже состав участников.