Суть времени. Цикл передач. № 21-30
Шрифт:
И тут возникает парадоксальная связь между постмодернистским западничеством и нашими антизападниками (они же почвенники, они же контрмодернисты, или, как им кажется, премодернисты). Здесь наиболее тонкая коллизия, конечно, связана с Хантингтоном. Хантингтон — это серьёзно. К сожалению, мне кажется, что это серьёзно-то в основном в политическом, а не концептуальном смысле, но в связи с этим я что-то расскажу.
Как-то так произошло в моей жизни, что меня никогда не тянуло в одну из стран мира под названием Соединённые Штаты. Так сложилась жизнь. По многу раз бывал в очень многих странах, и как-то так дорога моя никак не пролегала туда. Это не значит, что я никогда не вёл никакого диалога: я всегда вёл его и буду вести. Но как-то так меня туда не манило. Никак.
На что справедливо сами США отвечали сдержанным негативизмом в мой адрес, и это было совершенно правильно.
Нечто другое произошло один раз. В самом-самом конце эпохи Ельцина одна из крупнейших впоследствии фигур западного истэблишмента, занимавшая официальное положение в Москве, а потом в руководстве Соединёнными Штатами, стала заигрывать со всеми фигурами из другого лагеря, со всеми людьми, которые не относятся к этому классическому западничеству, в том числе и с вашим покорным слугой.
Так состоялся мой единственный за всё это время визит в Спасо-Хаус, в резиденцию американского посла, где на меня с ужасом смотрели наши западники, приходящие туда… я не знаю… каждый день (шучу)… Это не к вопросу о том, кто у каких посольств шакалит, нет. Это просто к вопросу о том, что, являясь ревнителями Запада вообще, и Соединённых Штатов, в первую очередь, они, естественно, оказались гораздо ближе к самим американцам, чем те, кто выражали и продолжают выражать глубокие сомнения по поводу искренности американских намерений дружить с Россией, а также искренности намерений США вести мир по ступеням прогресса и гуманизма.
Итак, я оказался в этом посольстве. Почему? Потому что там нужно было заслушать лекцию Хантингтона. Ещё не было того, что американцы называют nine/eleven, то есть 11 сентября 2001 года. Ещё Буш не заявил о крестовом походе, после чего он сразу же «проглотил язык». Ему сказали: «Никогда больше об этом не говори». Ещё ничего этого не было. Но уже был Хантингтон.
И высокое должностное лицо мне говорило, что за Хантингтоном будущее, что Хантингтон и будет «наше всё». Что на базе Хантингтона можно установить новые связи, «и тут, знаете, Вы подумайте, может быть, это всё очень и очень нужно».
Когда это всё произошло, я сильно встревожился, потому что мне показалось, что это может иметь ещё более серьёзные последствия, чем классическая «поступь демократии» в варианте Клинтона. И стал просто наблюдать за Хантингтоном.
Хантингтон вёл себя, как очень встревоженный профессор, совершенно не понимающий, почему из него делают крупную политическую, концептуальную фигуру. Он тоже чувствовал в этом, как и я, подвох. Он не понимал, почему его извлекли из академических глубин, в которых он мирно проживал, и выдвинули на политическую авансцену.
Он вёл себя безумно робко. И когда я начал спрашивать (не помню, там или в какой-то ещё беседе с Хантингтоном), откуда он вообще берёт цивилизации, он очень изумился. Но вынужден был признать в ходе дискуссии, что цивилизаций-то нет. Что некому конфликтовать.
Основная концепция Хантингтона — конфликт цивилизаций — предполагает существование цивилизаций. А цивилизаций нет. Нет в XXI веке цивилизаций.
Почему их нет? Потому что цивилизация — есть макросоциальная общность, имеющая в качестве стрежня религию. Не религиозно обусловленную культуру, а религию. Она должна оформить себя в религиозных понятиях и поднять религиозное знамя.
Если ислам и готов это сделать… Но что такое ислам? Где эта макросоциальная общность? Есть умма, но нет халифата. Для того чтобы исламская цивилизация появилась, должен возникнуть халифат. Тогда, возможно, он и пойдёт под зелёным знаменем Пророка. И одна цивилизация сформируется. Но нет других цивилизаций.
Соединённые Штаты Америки не поднимают христианское знамя. Никто не адресует к словам Н.Гумилёва:
Завтра мы встретимся и узнаем, Кому быть властителем этих мест. Им помогает черный камень, Нам — золотой нательный крест.Другая эпоха. Очень много светских людей. Для них религия не является флагом.
В каком же мире живут эти люди, если не в мире цивилизаций (по Хантингтону)? Они в нем очевидно не живут. Индийцы больше всего боятся, когда их называют индусами, потому что Индия — это страна, а индусы — это религия.
Так в каком мире живут все эти люди? Чем они занимаются? Китайцы — это какая цивилизация? Даосская, конфуцианская, буддийская? Какая?
Это всё части проекта Модерн. Это и есть национальные государства. И пока существуют национальные государства, осуществляющие проект Модерн (а нация есть и субъект, и продукт модернизации, та классическая светская нация, которую создала Великая французская революция), — нет цивилизаций. И нет их конфликта. Конфликт цивилизаций возникнет только тогда, когда наций не будет, а это ещё надо суметь сделать.
Вот когда мир погрузится в Контрмодерн, возникнут цивилизации. И они начнут воевать друг с другом. Но пока мир в это не погрузился. Весь Восток от этого яростно отказывается, Запад к этому не готов абсолютно. Готовности к этому одного исламизма недостаточно. Потому что есть национальные государства в исламском мире, которые не отказываются от того, что они являются национальными с умеренной исламской спецификой. Нет этого мира, о котором говорит Хантингтон.
Но после nine/eleven, после 11 сентября 2001 года все перешли на позицию Хантингтона. Все присягнули Хантингтону. Мой собеседник, который говорил, что за Хантингтоном будущее, понимал, что за Хантингтоном, действительно, будущее. Что как только республиканская партия в США придёт к власти, и все эти клинтоновские заморочки кончатся, — начнётся другая эпоха. Это будет эпоха Хантингтона. Хантингтон нужен был как флаг.
Теперь возникают вопросы.
Первый. Если мира цивилизации нет, то о чём мы говорим? О каких цивилизациях?
Второй. Какой цивилизацией, даже если она есть, является Россия?
Третий. Какое место Россия занимает в мире? Она Восток, а не Запад? Но ведь сказано было: «Каким же хочешь быть Востоком: Востоком Ксеркса иль Христа?». Так вот, Восток Христа и есть альтернативный Запад. Значит, надо стать Востоком Ксеркса? А там все места заняты. Там надо тоже сменить религию и религиозно обусловленную культуру, что намного больше. Ибо Модерн предполагает религиозную обусловленность культуры.