Суть времени. Цикл передач. № 21-30
Шрифт:
Итак, надо играть, рассматривая одновременно малые и большие поля, большие и малые фигуры, полуанекдотические эпизоды и крупнейшие концептуальные коллизии, — всё это вместе — именно потому, что так устроена та самая диффузная война, игра в многомерном пространстве с множеством недоопределённых переменных. То есть та специальная война, которая обрушилась на голову нашего народа, и первый тур в которой, первую фазу в которой мы уже проиграли.
Надо отдавать себе отчёт, что мы её проиграли. Бессмысленно по этому поводу надувать щёки, надо просто делать из этого выводы. Тогда следом за проигрышем «под Нарвой» будет «Полтавская битва». «И
Дойти до Бискайского залива Советская армия могла ровно за то время, которое нужно было, чтобы танки могли доползти до этого места. Шутили по этому поводу, что если офицеры очень огорчатся от отсутствия нужного женского белья, то они могут съездить за ним в Париж… На прогулку…
Все понимали, что западному миру противостоит колоссальная мощь. Почему эта мощь оказалась обесточена? Потому что игра велась по другим, очень сложным правилам, в которых все инструменты классической войны уже не означали ничего. Или, как говорят математики в таких случаях, они были необходимы, но недостаточны.
Если бы у нас сейчас не было ядерного оружия, то с нами бы никто и играть не стал. Нас бы просто долбанули ядерной дубиной по голове, и всё бы кончилось. Но у нас есть ядерное оружие. И вести с нами классическую войну всё ещё представляется неэффективным.
Вот тогда и начинается другого типа война, и она идёт полным ходом на всех полях, на всех клетках, на всех уровнях, в единстве большого и малого.
Сейчас я начну с некоторого фактически трогательного эпизода и от него перейду к серьёзным вещам. Делая такое утверждение, я вовсе не говорю, что данный эпизод является несерьёзной вещью. Он является той микроскопической клеточкой, на которую тоже нужно правильно поставить фигуру.
Речь идёт о конфликте сначала некоего персонажа Сергея Карнаухова с Алексеем Навальным, а потом о подключении к этому конфликту Марии Гайдар и других персонажей. Конфликт начался с интервью Карнаухова на сайте «Русский репортёр» (27.06.11), затем начались реакции на него. Затем отреагировала Мария Гайдар (в своем блоге, 28.06.11). И, наконец, с господином Карнауховым произошли некие неприятности.
Я бы хотел, как в этом, так и в других случаях, максимально мягко и корректно относиться ко всем участникам любых подобного рода перипетий.
И, в этом смысле, мне кажется, что вся эта катавасия была бы совсем не важна, если бы не некое утверждение Марии Гайдар, которая опровергает «Русский репортёр». А в «Русском репортёре» напечатано интервью Сергея Карнаухова, и там сказано, что Мария Гайдар (в «РусРепе»: «один из ближайших друзей Алексея», подразумевается М.Гайдар, подтвердившая это) сказала Карнаухову: «Вы с кровавой гэбнёй сломаете зубы о Навального».
Мария Гайдар отвечает: «Поскольку это моя цитата, то хочу сказать, что Сергей приводит её неточно. А звучала она примерно (подчёркиваю, „примерно“ — С.К.) таким образом: „Сергей, отстань от Навального, у него большое будущее. Ты не сможешь ему помешать, займись лучше делом“» .
До этого на
«— Уезжаю учиться в Гарвард, школу Кеннеди. Это программа, рассчитанная на один год, и здесь учатся люди из разных стран, которые занимаются благотворительностью, правозащитой, работают чиновниками, бизнесменами. Это люди, заинтересованные в демократических переменах в своих странах.
На вопрос корреспондента Радио Свобода, будут ли востребованы в странах с авторитарным режимом знания, полученные в школе Кеннеди, Мария Гайдар ответила:
— Там не учат на демократического лидера. В программе обучение микро- и макроэкономике, эконометрике, предусмотрен обмен опытом людей из разных уголков мира, в том числе абсолютно недемократических стран Африки и Азии».
Радио Свобода явным образом спрашивает: если речь идёт о людях, которые заинтересованы в демократических переменах, то как именно они должны эти перемены осуществлять. На что Мария Гайдар говорит: «Там не учат на демократических лидеров».
Там учат, как «недемократические» ситуации менять на «демократические».
Но не в этом дело. И не в том, что именно произошло между господином Карнауховым и Марией Гайдар. И не в том, сказала ли Мария Гайдар про «кровавую гэбню», или она сказала так, как она сама желает себя интерпретировать. Но она же не говорит, что она точно сказала именно это. Она говорит: «Примерно таким образом я сказала: „Сергей, отстань от Навального, у него большое будущее. Ты не сможешь ему помешать, займись лучше делом“»…
И, наконец, дело совершенно не в том, правильно ли повёл себя по отношению к Алексею Навальному Сергей Карнаухов, если трактовать его поведение, как желание посадить господина Навального за решётку за экономические преступления.
Сергей Карнаухов повёл себя, видимо, сам того не желая, в точности по рецептам господина Шарпа, ибо ничто не нужно господину Алексею Навальному в такой степени, как посадка в тюрьму по каким-то выдуманным экономическим обвинениям. И даже не очень выдуманным. Вот именно это и есть для господина Навального идеальный вариант развития ситуации. Или, точнее, почти идеальный.
Потому что идеальный звучит так: господин Навальный должен заняться некоторыми проектами, столь мягкими, что авторитарный или квазиавторитарный российский режим не сможет его за них наказать, не оказавшись в глупейшем положении.
Господин Джин Шарп как раз и учит тому, как выбирать, согласно степени авторитарности и жёсткости режима, такие ситуации, по которым можно вступать в режимом в антагонизм, не оказавшись за решёткой. Или, если тебя посадят, то режим окажется в глупейшем положении, а ты в статусе героя.
Таковы подробные инструкции господина Шарпа о том, как это делать.
Поэтому господину Навальному Сергей Карнаухов просто, как говорят сейчас, абсолютно в жилу. Вот он и есть то, что ему нужно. Это почти самое лучшее. Самое же лучшее — это то, что было достигнуто. Что же есть самое лучшее?
Вот если бы господина Навального посадили за решётку, то, согласно инструкции господина Шарпа, это была бы… образно говоря… «очень вкусная котлета». Но это все же не «устрицы», не «ананасы с шампанским», не самые вожделенные блюда в мире… не «баранина с трюфелем»… не знаю, что ещё. Это так — средней вкусности блюдо.