Суворов
Шрифт:
«Заклинаю ваше превосходительство приверженностью вашею к его императорскому величеству, — писал он Меласу, — заклинаю собственным усердием вашим к общему благу. Употребите всю свою власть, все силы свои, чтобы окончить непременно в течение десяти дней приготовления к предложенному наступлению на Ривьеру Генуэзскую. Поспешность есть теперь величайшая заслуга; медленность — грех непростительный».
Уже прибыли под Александрию войска Края, освободившиеся после взятия Мантуи, уже пала крепость Серравалле, это «орлиное гнездо, висевшее над дорогою в Геную», как готовившееся наступление союзников предупреждено было французами. Пока Суворов терял драгоценное время в изнурительной борьбе с венским «унтеркунфтом», Директория предприняла ряд энергичных
Не достигший еще тридцати лет, Жубер был одним из лучших генералов республики, сподвижником Бонапарта в блестящей итальянской кампании 1796 года, безупречно честным и весьма образованным человеком. Он обладал замечательным мужеством, военным дарованием и за четыре года проделал путь от рядового до бригадного генерала. После битвы при Риволи Бонапарт сказал о нем: «Жубер показал себя гренадером по храбрости и великим генералом по военным зданиям». Поход в Тироль, названный Карно «походом исполинов», дела в Голландии, на Рейне, занятие Пьемонта в 1798 году прославили имя Жубера.
Отправляясь в армию прямо от венца, он сказал молодой жене: «Ты меня встретишь или мертвым, или победителем».
У Жубера имелось всего лишь сорок пять тысяч войск, а в наступательных операциях можно было использовать и того меньше. Вполне понимая тяжесть возложенной на него миссии, Жубер просил Моро остаться на несколько дней при войсках и помочь ему своей опытностью. На военном совете в конце концов порешили двигаться через горы на север. 1 августа левое крыло французов заняло город Акви на реке Бормида, а часть правого крыла приблизилась к Серравалле.
Узнав о том, что неприятель сам покинул малодоступные горные ущелья и устремился на равнину, Суворов обрадовался: отпадала надобность в трудном горном походе.
— Юный Жубер пришел учиться, — сказал он, — дадим ему урок…
3
Ничего не зная о падении Мантуи и полагая, что войска Края по-прежнему прикованы к ней, Жубер, безусловно, недооценил союзные силы. Пока французы двумя группами — Сен-Сира и Периньона — двигались в направлении на Нови — Тортона, Суворов расположил свою шестидесятичетырехтысячную армию так, что передовые части повсюду должны были встретить неприятеля. Он надеялся притворным отступлением авангарда выманить войска Жубера с высот. Этот маневр — преднамеренный отход в удобное для сражения место — был новым для XVIII века.
Перед рассветом 3 августа 1799 года французы подошли к Нови. Находившийся тут Багратион с частью авангарда стал отступать. Левое крыло неприятеля подалось вперед, но затем остановилось. Выехавший на высоты у Нови Жубер понял свою ошибку. В подзорную трубу он увидел на Тортонской равнине всю союзную армию. Марш французов через горы оказался не только бесполезным, но и поставил армию под угрозу уничтожения.
Единственно верным решением было бы вернуться назад в горы, в голодную Геную, хотя это и нанесло бы удар военному авторитету Жубера. Новый военный совет закончился безрезультатно. По счастью для французов, местность, где они стояли, представляла собою исключительно выгодный рубеж для обороны: крутые северные скаты Апеннин, несколько понижающиеся к западу от городка Нови и покрытые виноградниками и садами, которые расположены террасами. Особенно удобную позицию представляли собой высоты от Серравалле и на северо-запад до Нови.
Суворов, избравший своей ставкой местечко Поцоло-Формигаро, позади авангарда Багратиона, весь день 3 августа был на коне. Впереди линии развернутых батальонов, в хлебах залегла цепь егерей. Фельдмаршал, одетый в белую рубаху, прискакал к ним для рекогносцировки неприятельской позиции. Он уже порешил наступать, опасаясь отхода Жубера.
Французские генералы, смотревшие с высот в зрительные
С запиской к Меласу отправился Аркадий Суворов. Высокий и стройный белокурый красавец, обладавший замечательной физической силой, Суворов-младший с юности отличался умом, благородством, прямодушием и храбростью, приводившей в восторг самых отъявленных смельчаков. Он не получил, однако, ни дельного образования, ни порядочного воспитания и, сделав блестящую карьеру, вел впоследствии жизнь самую беспорядочную. Он был кумиром солдат и, начальствуя над дивизией, двадцати-пяти лет от роду утонул, спасая рядового. Сын нашел смерть в 1811 году в водах той же реки Рымника, на берегу которой отец нанес страшное поражение туркам.
В свои пятнадцать лет Аркадий Суворов был уже генерал-майором и состоял при отце в должности генерал-адъютанта.
Согласно плану, принятому фельдмаршалом, сильная группировка Края (около двадцати семи тысяч) поутру должна была справа атаковать левый фланг французов западнее Нови и привлечь к себе основные силы противника. Чуть позже русские корпуса Дерфельдена и Розенберга и австрийские — Меласа и Алькани наступают восточнее Нови, отрезая Жуберу отход на юг и окружая его армию.
«В этом замечательном плане операции, — пишет советский военный исследователь полковник А. Н. Боголюбов, — имеются новые оперативные идеи, примененные впервые Суворовым на практике. На самом деле, атаковать без соответствующего маневра неприступные позиции, занимаемые тридцативосьмитысячной армией французов, хотя бы и с двойным превосходством в силах, не имело смысла. Поэтому Суворов решает создать видимость главной атаки на второстепенном участке фронта. Задачу эту выполняет мощная группа Края… Главный удар наносится не одновременно с второстепенным, а спустя несколько часов после атаки Края. Главные силы для атаки эшелонируются в глубину: в первой линии двадцать три тысячи человек, во второй — четырнадцать тысяч человек, при этом войска второй линии в исходном положении располагаются за первой на расстоянии десять — пятнадцать километров. И, наконец, выбор операционного направления главного удара на правый фланг французов, то есть на наиболее важный участок фронта, показывает искусство Суворова оценивать местность с оперативной точки зрения».
Еще не занялась заря 4 августа, когда раздался первый орудийный выстрел. Край бросил свои войска на левое крыло французов. Отряды Бельгарда и Отта атаковали с фронта, а небольшой отряд Секендорфа направился вдоль реки Лемме в обход неприятеля. Французы не успели еще занять позиции и вступали в бой с ходу. Передовые части их кавалерии были сбиты, завязалась ружейная перестрелка.
Жубер понесся к передовой цепи застрельщиков и тут же пал, сраженный пулей. Последние слова его были: «Вперед, только вперед!» Смерть его скрывалась от солдат до самого конца боя, и главное начальство принял Моро.
Первые цепи солдат Края достигли подошвы высот, перестроились в колонны и стали подыматься, тесня французскую дивизию Лемуаня. К восьми утра бой разгорелся на всем западном участке фронта. Моро послал за подкреплениями. Подоспевшая дивизия Груши и бригада Колли ударили австрийцам во фланги. Край отправлял к Багратиону одного за другим офицеров с просьбой начинать наступление и на левом крыле союзников, но русский генерал не решался действовать вопреки диспозиции. Он и сам уже нервничал, посылал к фельдмаршалу адъютантов и ординарцев, но те не возвращались. Наконец он сам поскакал в Поцоло-Формигаро.