Суженая с далекой Земли. Сложный случай
Шрифт:
Подруга сделала шаг в направлении своего шкафа, но я измученно мотнула головой. И Мила ожидаемо не стала спорить – знала мое принципиальное отношение к вопросу. Выросшая в дали от городов, я привыкла избегать всякой «химии» и суррогатов. А к ним жители нашей общины приравнивали и медикаменты, соглашаясь их использовать только в самых крайних сопряженных с риском для жизни случаях. Мой все же не вопрос жизни и смерти.
— Или отправляйся в медицинскую службу? И помощь получишь, и официальное обоснование пропуска.
Подруга не желала сдаваться.
— Нет. Сегодня пропуск не так страшен – хоть в этом повезло. А медики обязательно введут мне дозу обезболивающего, знаешь же у меня от лекарств с непривычки потом голова ватная и тошнота, еще не известно, что хуже. Все что мне необходимо, это остаться в теплой постели, меньше двигаться и поспать – боль сама пройдет.
— Никогда не понимала этих ваших «естественных» замашек. Мазохизм же какой-то. Конечно, современная медицина – это не всякие натуральные до микрона травяные припарочки, но и эффективность куда выше. Чтобы в наш век и с нашими возможностями так мучиться от боли – на это способны только ненормальные стоики из общин, выбравших отречение от цивилизации в пользу естественного слияния с природной средой обитания. Угораздило же тебя там родиться! И когда только одумаешься, — бурчала подруга себе под нос, скрепляя магнитные застежки ботинок. – Упрямая!
Уже поднеся ладонь к дверному сканеру, она оглянулась.
— Но сегодня же лекция по самообороне?
— Не деактивируй во время лекции свой самописец, я потом разберусь в материале.
С трудом выдавив из себя ответ, поняла, что на удивление не испытываю мук совести. Оказалось, есть кое-что поважнее карангарского тирана. Дисциплина в военной академии, конечно, куда выше, чем в гражданских образовательных заведениях, но изредка случаются пропуски. Кадеты тоже люди, и могут болеть.
— Ну, как скажешь. В любом случае тебе всегда попадает пересдача. И на лекции весь курс, это не практика. В такой толпе даже Муэн Тоон не заметит твоего отсутствия. Отдыхай, надеюсь к моему возвращению уже будешь похожа на человека.
Едва дверь за соседкой по комнате закрылась, как я застонала, перестав сдерживаться. Скрутило меня сегодня основательно – с забегом накануне вечером перестаралась!
Мила не права, рассуждая о моей идейной одержимости. Жители общин, предпочитающих жить подобно далеким предкам, отказываются от возможностей давно обособившихся от природы обитателей городов, специфично реагируют на медицинские реагенты. Конечно, связь с цивилизацией не разорвана полностью, и мое присутствие в лунной академии, и всеобщее базовое образование — тому лучшее подтверждение. И среди нас есть дети, что покидают земли предков, отправляясь открывать для себя мир, дающий совершенно другие возможности. Но в основном – из поколения в поколение мы живем на землях общины. И мы больше опираемся на естественный иммунитет и не склонны к любого рода вмешательству в естественные процессы организма.
Что-то из неизбежных удобств и возможностей городского мира я переняла, но не все. И обезболивающие средства я поначалу пробовала. Но побочный эффект медикаментов, необычайно сильно проявившийся в моем случае, заставил предпочесть недолгие страдания затяжной полубессознательной и изнурительной полукоме.
Поворочавшись в поисках позы, в которой боль ощущается меньше, я все же смогла уснуть. Подруги до вечера не будет – этого времени мне точно хватит «переболеть». Я настроилась еще и выспаться. Возможно, это сигнал от измученного напряженным графиков тела? Вот и устрою сегодня передышку.
— Кадет Дарген?
Открыв глаза, я не сразу поняла, что голос марана мне не снится. Казалось, что это лишь новый виток сновидений – его кошмарная часть.
— В-вы?!
С перепугу в полусне я совершенно забыла про больной живот, рывком дернувшись вперед, и слетела с кровати.
— Ааа!
Приземлившись на пол немедленно завопила, прочувствовав как никогда явственно реализм ситуации. И утихший было живот отозвался вспышкой боли.
— Что такое?! Где болит?
Муэн Тоон как-то невероятно быстро присел поблизости. Сморщившись, я едва ли успела рассмотреть его движения – и вот карангарец уже оказался рядом. Перехватив мои запястья, потянул на себя руки.
— Уу… — взвыла я, сильнее горбясь.
— Вы ударились?
Голос марана звучал обеспокоенно. Выражение глаз скрывал извечный экран шлема, но губы были напряженно сжаты.
— Нет, — я сипло выдохнула, переживая очередной приступ. – Живот болит. Неужели… лекции же… Что вы тут делаете?
Стоило немного прийти в себя, как я вновь поразилась совершенно невероятному присутствию в нашей с Мирой комнате карангарца. Ему положено сейчас находиться на парах! Или на практике, если я проспала до вечера…
Изогнув голову, потрясенно уставилась на цифровое табло. По всему выходило, что с ухода подруги прошло немногим больше часа!
— Я преподаватель академии. Разумеется, я обеспокоен отсутствием на занятиях одного из вверенных мне кадетов. И пришел выяснить причину пропуска.
— А…— ошеломленно смолкнув, я искала слова для вопроса, — лекция как же?
— Идет. – Мужчина неумолимо отмахнулся от поднятой мной темы, так и не прояснив деталей. – Ничего, если переложу вас на кровать?
Испуганно сглотнув, я замотала головой, вдруг сообразив в каком виде предстала перед непредсказуемым деспотом. И неловко заерзав, собралась вставать для начала на четвереньки, когда карангарец осторожно и без видимых усилий подхватил меня на руки. В волнении я тут же вцепилась одной рукой в ворот пижамы, запоздало соображая не распахнулась ли она.
— Так-то лучше.
Устроив меня на кровати, Муэн Тоон еще и укрыл тепловым одеялом, натянув мне его по самый подбородок. При этом как мне показалось излишне долго задержался руками на груди. Это сразу напомнило мне о поразительных рассуждениях подруги о его интересе к моей никчемной персоне, заставив нервно вздрогнуть.
— Вам больно? – он моментально отреагировал, вернувшись к первоначальной теме. — Так почему вы в это время в кровати?
— Заболела…
Едва слышно пролепетав ответ, почувствовала, как при одной мысли о причине недуга покраснели щеки – я не испытывала моральной готовности обсуждать с мараном свое тело.
— Где болит?
Худшие опасения стали реальностью!
— Зачем… зачем вы спрашиваете? – вскинувшись, я вцепилась в одеяло обеими руками, как если бы опасалась, что карангарец выхватит его. – Я… я в порядке! В полном!