Суженая с далекой Земли. Сложный случай
Шрифт:
Сама застыв в легком ступоре от развернувшейся сцены и переживая за подругу – а строгость Муэна была общеизвестна, неожиданно почувствовала его прикосновение. Карангарец что-то положил в мою ладонь. Небольшую емкость? Обхватив мои пальцы под прикрытием своей спины, мужчина чуть сжал их, привлекая мое внимание. Вздрогнув, я сообразила тут же скользнуть рукой в карман форменной куртки, оставив там таинственный подарок и одновременно закрутив головой: не заметил ли еще кто маневра?
Но мы стояли слишком близко, да и поток кадетов рядом с куратором волшебным образом исчез – действо явно осталось не замечено.
— Н-нет, что-о в-вы… —
Судя по лихорадочному блеску в глазах, она сейчас искала весомый аргумент для отказа. Маран припугнул ее сурово – возможности являться из космополиса раньше у подруги не было. Такая перестановка в расписании лишит ее возможности встречаться с женихом ежедневно.
— Если вы и дальше будете уделять больше внимания распространению своих рекомендаций, то я подумаю об этом на полном серьезе.
Сухо кивнув, куратор попрощался, покинув нас. Некоторое время мы еще простояли молча, всматриваясь в удаляющуюся спину марана. Не знаю, о чем в этот миг думала Мила, но я мысленно упрекала Муэна во вредности: ему точно возвращение моей соседки в казармы кадетов не было нужно.
— Не паникуй! Это он для проформы, — поспешила я озвучить логичный вывод.
— Надеюсь, — уныло отозвалась Милена. – Иначе не видать мне Тарьку, придется из академии отчисляться.
— С ума сошла? Почти второй курс закончили, еще немного – и экватор.
Вскинулась я, словно несколько недель назад сама не планировала совершить эту глупость.
— Знаешь, Тарий меня об этом порой просит, особенно когда идет очередная волна слухов о грядущей войне с ними.
Кивнув подбородком в сторону покинувшего нас карангарца, подруга вслед за мной поплелась к столовой. Туда мы и направлялись, когда так неудачно задержались на лестнице для беседы. К счастью, к ее теме Мила больше не возвращалась – Муэн качественно отбил ей охоту рассуждать о чужой личной жизни.
Уже когда мы устроились с пищевыми боксами в индивидуальный отсек, оградив себя тем самым от вероятности быть подслушанными, а подруга чуть отошла от испуга, звякнули связники – пришло расписание тренировок на вечер.
— Аллилуйя! – возликовала Мила не без трепета заглянув в информацию. – Без перемен – моя тренировка самая первая в расписании. Отмучаюсь и сразу в космополис махну. А у тебя?
Тут сюрпризов не ожидалось – за последние недели у нас установилась некая стабильность в балансе между образовательным и личным временем. Бросив взгляд на развернувшуюся голограмму с расписанием, подтвердила:
— Я как всегда последняя.
— Бедняга. – сегодня голос соседки по комнате звучал особенно сочувственно. – Гоняет и гоняет тебя, никак не отстанет.
Тут Мила была права – как мы и договорились, карангарец тренировал меня с не меньшим усердием. В глубине души я была уверена: даже с большим. Муэна всерьез заботил вопрос моей объективной неспособности постоять за себя. Но он не заговаривал об этом во внеурочное время. По какому-то безмолвному уговору, прекращая занятия и переставая быть куратором и кадеткой, мы не говорили об учебе. Куда интереснее было узнавать друг друга.
Впрочем, и в этом занятии перевес был на стороне марана. Как так получалось не знаю, но ему неизменно удавалось разговорить меня, когда сам он отговаривался короткими и порой мало значащими фразами. Кажется, я уже рассказала ему о своей семье и жизни в мельчайших подробностях.
Но я радовалась такому «формату» общения. Наш тайный роман, начавшись так стихийно и бурно, поначалу изрядно пугал меня. Милена верно подметила – поверить в реальность наших отношений я до конца не могла и сейчас. А поначалу… Какая-то почва под ногами и понимание происходящего требовались как воздух. И Муэн словно понял это, притормозив с напором ухаживаний.
После первых двух страстных «свиданий» наступила пора… принятия. Наверное, оно требовалось больше мне, но маран дал мне время избавиться от смущения и примириться с новыми реалиями жизни, с присутствием в ней… возлюбленного. И требование немедленно поселиться у него больше не звучало к моему громадному облегчению. Не готова я была к публичному признанию своего романа, оставляя для себя путь к отступлению.
Так мы стали просто проводить много времени вместе. Вместе готовили ужин, вместе смотрели какие-то визоподборки о прошлом Земли, вместе просто баловались и дурачились. И того, чего я поначалу больше всего смущалась – совместных ночей – в первые недели тоже больше не было. В какой-то момент я решала и уходила в нашу с Миленой комнату в казарме, выдавая свое появление за возвращение с пробежки. Или Муэн по малейшему сигналу уходил к себе, если в этот вечер мы, пользуясь почти семейной личной жизнью моей соседки, оказывались у нас.
Кто-то посчитал бы это нелепым, особенно после всплеска страсти, с которого и начался наш роман. Но у нас не было судей или контролеров, отчитываться перед кем-то не было необходимости, как и поступать согласно каким-то шаблонам – и мы искали подход друг к другу, первое зыбкое доверие, нащупывая его именно за таким вот ничего не значащим общением.
Мы привыкали к данности присутствия друг друга в своих жизнях, научились принимать неизбежные перемены. И когда, спустя примерно полторы недели таких вот романтичных свиданий, я уснула в жилом блоке Муэна, утомившись прослушиванием лекции, утром на удивление естественно обнаружила его просто проспавшим эту ночь на кровати рядом.
— Отдохнула? – спросил он, поцеловав меня в уголок губ и тем самым прогнав малейшее чувство неловкости.
— Да, отлично выспалась, — искренне призналась я, прислушавшись к своим ощущениям.
— И мне спалось чудесно, — улыбнулся он.
Привыкла видеть его вот таким открытым и без их неизменного шлема, укрывавшего лицо экраном, я тоже не сразу. Поначалу ловила себя на мысли, что пялюсь на него, изучая нехарактерные землянам черты, и всякий раз чувствовала себя неловко, что раздражаю любимого мужчину таким интересом. Впрочем, и мой невероятный возлюбленный подолгу всматривался в мое лицо, как если бы вновь и вновь находил там для себя что-то новое.
— Это потому, что я охраняла твои сновидения, отгоняя плохие, — пошутила я.
Но он ответил совершенно серьезно.
— Безусловно. Делай так всегда.
И снова улыбнулся, не позволяя мне стушеваться.
Так, не сразу, но я все чаще и чаще оставалась с ночевкой. Удивительно спокойно и радостно было просто дремать, засыпая в кольце его рук. Так близкое присутствие карангарца стало естественным, больше того – желанным. Тогда и вернулась первоначально вспыхнувшая и до поры сдерживаемая неуверенностью страсть, окончательно сделав наши отношения полноценными и счастливыми. И я очень даже понимала, что заставляет подругу ежедневно мотаться из купола академии в космополис ради встреч с любимым.