Свадьба дракона

Помазуева Елена

— Люблю, — эхом отозвалась она.

— Тогда не смей отказываться! Слышишь! — рычал на нее дракон.

— Мой долг… — шептала побелевшими губами Мирабель.

— Знаю, ты выбрала свой долг, но ведь только любовь может спасти тебя. Скажи, ты любишь меня? — добивался Рион ответа от своей любимой.

Он видел, как она угасает на глазах и уходит от него.

— Я выбрала долг, — уже почти одними губами прошептала Мирабель.

Она осталась стоять на ногах, только потому что Рион держал ее в своих руках.

— Любимая моя, Эрган и я одно

лицо. Посмотри на меня. Видишь этот медальон, с его помощью я принимаю личину Риона. Понимаешь? Ты полюбила Риона, но я тоже тебя люблю всем сердцем с первой наши встречи, с первого взгляда. Рион и я один и тот же дракон, — он говорил быстро, стараясь достучаться до сердца своей любимой.

— Это бесчестно! Жестоко! — прошептала Мирабель, — Я ненавижу тебя.

— Знаю, знаю. Я самый жестокосердный дракон. Но ведь ты меня любишь, скажи! — он обнимал хрупкую фигурку жены, гладил ладонями по спине и добивался, чтобы Мирабель вернулась к жизни, не отказывалась от нее.

— Я тебя ненавижу, — отозвалась герцогиня.

— Это хорошо. Но ведь любишь! Говори! — не успокаивался Рион, — Не смей отказываться от любви, живи ей, дыши ей. Говори, что любишь!

— Люблю, — тихо произнесла несчастная девушка.

— Еще раз скажи — люблю, — требовал Рион, борясь за свою любимую и ее жизнь.

— Люблю, — был тихий ответ.

— Еще раз скажи — люблю, — вновь потребовал художник.

— Люблю, но ненавижу, — отозвалась Мирабель.

— Хорошо, ненавидь, только люби. Открой свое сердце для этого чувства, Мирабель, любимая, — он не успокаивался.

Но герцогиня упрямо сжала губы. Тогда Рион наклонился к своей любимой и прижался губами к побелевшим губам девушки. Его поцелуй был требовательным, жадным. Он делился своим чувством, теплом, жизнью. Он давал ей свое дыхание, стараясь вернуть любимую к жизни.

Мирабель не отвечала, безвольно позволяя себя целовать. Такие нежные, но требовательные губы ее дракона пытались заставить вновь ожить. Его дыхание почти обжигало, руки согревали и старались отогнать, вцепившуюся в свою добычу, смерть.

Долго, мучительно долго Мирабель не отвечала на поцелуй. Рион был в отчаянии, он так боялся ее потерять, что невольно прикусил губу девушки. Неожиданная боль от любимого заставила вздрогнуть и осознать, что ее целует дракон. Губы ответили на поцелуй, а сердце начало медленно, но уверенно возвращаться к жизни.

Этот поцелуй на грани между жизнью и смертью был долгим. Рион не отпускал свою любимую, пока она не ожила в его руках. Художник боролся до последнего, не сдаваясь и надеясь, что проклятие ведьмы отступит перед силой любви Мирабель.

И оно отступило. Смерть неохотно покидала свои позиции. Но Мирабель с каждым мгновением становилась все живее и сильнее. В тот самый миг, когда она поняла, кто ее целует, девушка открылась этому чувству любви и начала оживать. Каждый удар сердца разносил по телу любовь и искорку магии, позволяющую поверить в то, что сейчас происходит. Каждый вздох, каждое движение губ говорило, что Мирабель жива, что

она любит и любима своим драконом.

Герцог видел, что любимая оживает в его руках, от его поцелуев, от его дыхания, от его объятий. Смерть отступала, побежденная силой их любви. Он радовался каждому новому проявлению жизни. Сначала губы ответили на поцелуй, потом обняли холодные руки за шею, ища тепла, потом появился румянец на щеках. Глаз своей любимой он не видел, они были прикрыты, но легкая улыбка скользила по губам, совершенно не мешая поцелую.

Вот только тогда Эрган решился прошептать:

— Любимая моя Мирабель, — голос был тихим.

Он боялся оторвать свои губы от губ девушки, чтобы не разорвать связь, возникшую между ними. Эта эмоциональная связь поддерживала жизнь герцогини, и он очень боялся нарушить хрупкое равновесие.

— Люблю, — отозвалась Мирабель, улыбнулась и, распахнув глаза, посмотрела в глаза Риона.

— Милая моя, ты вернулась, — прижал любимую жену еще сильнее герцог к себе.

— Только я не поняла. Как это ты или герцог …? — нахмурилась Мирабель, пытаясь сообразить, что сейчас произошло, и вспомнить слова, которые ей говорил муж.

— Эрган и Рион — один и тот же дракон. Точнее, я надеваю медальон, произношу заклинание и становлюсь художником Рионом, — пояснил Винзор.

— То есть, все это время, ты добивался моей любви под личиной художника? — спросила Мирабель.

— Да, любимая. Кто бы знал, что я буду принимать личину другого мужчины, чтобы заставить собственную жену полюбить меня, — улыбка тронула губы герцога под личиной Риона.

— Сними, — попросила герцогиня.

Жизнь к ней возвращалась и понимание случившегося тоже. Рион вновь произнес заклинание: «Хитара тута вир!» и снял с шеи артефакт. Перед удивленной девушкой стоял ее муж герцог Винзор.

Медленно в ее сознании стали всплывать картинки, подтверждающие этот факт. Сложение обоих драконов было одинаковое, глаза одного цвета, фигуры были похожи. И самое главное, они никогда перед ней не появлялись вдвоем.

Герцог с беспокойством смотрел за молчащей девушкой.

— Любимая, пойми, ты любишь Риона, то есть меня, — решился Винзор, — Выбрав долг, ты не отказалась от своей любви.

— Вы и Рион… — начала медленно говорить Мирабель.

— Говори «ты», мы давно на «ты», — перебил ее муж, с беспокойством поглядывая на девушку.

— Ты и Рион одно лицо? — поправившись, задала вопрос герцогиня.

— Да. Я с помощью медальона меняюсь только внешне, в душе я все тот же дракон, каким был, — Эрган пытался достучаться до Мирабель, постараться всё объяснить, и расставить по местам в сознании растерянной девушки.

— Этого не может быть. Я чувствовала дракона Риона, а ваш другой, — произнесла озадаченная герцогиня.

Герцога больно царапнуло слово «ваш», он понял, что жена ему не верит.

— Я тоже чувствовал твою дракону во время поцелуя. Мирабель, чтобы почувствовать драконов нужно открыться душой, а когда ты целовала герцога …