Свадьба моего мужа
Шрифт:
– Ничего кроме того, на что вы сами будете согласны, – кивнула я.
– Так в чем само предложение? – с нетерпением спросила она. Нет, ну пока она в таком положении, я ничего не могу ей говорить. Я закинула ногу на ногу, завязалась в такой же узел и немного наклонилась вперед.
– Давайте, я пока покажу вам некоторые результаты моего исследования. Хорошо? Вы не возражаете?
– Ну, как хотите! – пожала плечами она. Но на всякий случай еще и руки скрутила на груди. Полная защита. Н-да, нелегко это, уговорить совершенно незнакомого человека доверять тебе.
– Вот, это графики некоторых художников. Они были первыми, кто продемонстрировал совпадение показателей по многим параметрам. А это – их рисунки, я их сфотографировала с их разрешения. Интересно, что у многих из них есть шанс добиться очень больших результатов, если только им удастся чуть-чуть точнее определить, к чему именно располагают их способности.
– То есть вы хотите сказать, что можно определить, в чем именно человек талантлив? – наконец впервые заинтересовалась Жанна.
– Вот посмотрите сюда, здесь больше света. Видите, как высоко здесь проходит кривая? – Я кивнула на распечатки, провоцируя ее развернуться и принять другое положение. Она расцепила руки и наклонилась ко мне.
В тот день мы разговаривали очень долго. И прежде чем я все-таки высказала то, зачем пришла, Жанна уже успела рассказать мне всю свою жизнь. В той ее части, которую она считала пристойной для рассказа психологу. Ее личность была там идеализирована и подчищена, но тем не менее многое уже начало проясняться.
– Я влюбилась в него, когда мне было пятнадцать. Он уже тогда был довольно-таки известным поэтом. О, он действительно был очень талантливым. Вот если бы вы могли протестировать его – его график был бы в сто раз сильнее! – восторженно рассказывала она о своей почти первой любви. Первой, потому что до него и после него она никого так не любила. А почти, потому что все-таки она уже была женщиной к моменту, когда ей посчастливилось встретить эту самую любовь.
– Очень может быть, – не стала спорить с ней я. Зачем ей объяснять, что графиков, показатели которых были в сто раз сильнее, чем у нее, у меня было сколько угодно. Целая пачка! Но все они пролетали мимо моего «коридора».
– Он умел рифмовать совершенно невозможные вещи. И меня тоже научил. Мы с ним могли несколько дней без сна рифмовать, рифмовать, рифмовать…
– Наверное, это очень сильные и важные для вас воспоминания. Теперь он стал вашим мужем? – аккуратно поинтересовалась я. Потому что, как психолог, могла гарантировать: наличие рядом такого сильного подавляющего ее человека будет тормозить развитие ее личности. И с этим даже мне ничего нельзя будет сделать.
– Нет, – опустила глаза Жанна.
– Не рассказывайте мне того, чего не хотите. В этом нет никакой необходимости. Я хочу только помочь вам лучше понять себя, – осторожно начала раскрываться я. Жанна уже сидела вразвалку, наполовину развернувшись ко мне. Я сидела напротив в такой же точно позе. Почему-то, сколько раз я этого ни делала, никто и никогда не замечал моего мастерства.
– Вы считаете, что у меня есть какое-то будущее? – робко уточнила она.
– Я в этом уверена. Но, чтобы найти себя, надо иметь представление о том, что ищешь.
– И что, вы можете это сделать?
– Нет. Ничего вместо вас я сделать не могу. Но я могу помочь. Направить, подтолкнуть. Подсказать верный ответ. Или убрать преграду, если таковая есть внутри вас.
– Но я не буду подопытным кроликом? – на всякий случай спросила она. Я пожала плечами.
– Суть моего исследования была в том, чтобы найти вас. Работа над развитием личности – это то, чем я занимаюсь вот уже десять лет. И если я чего умею, так именно это.
– Тогда я согласна, – наконец кивнула она. – Если это действительно бесплатно.
– Для вас – абсолютно! – улыбнулась я. – Давайте теперь составим график наших встреч. И примерный порядок работы. Чтобы и вы, и я точно понимали, сколько времени и сил будут отнимать у нас наши сеансы. Вам как будет удобно, встречаться у меня или у вас?
– А как лучше?
– Мне бы, конечно, лучше у меня. Но! Важно, чтобы вам было комфортно и ездить ко мне, и находиться у меня. Потому что на своей территории вам может быть спокойнее. Так что решайте сами.
– Тогда я буду ездить к вам. У меня дома не очень удобно, – помрачнела она. Я не стала акцентировать на этом внимание. Но чую я, что далеко не все в порядке дома у этой милой толстенькой поэтессы. Недаром она вся дерганая и постоянно оглядывается.
– А сколько лет вашему ребенку? Он требует постоянного вашего внимания?
– Дочке моей пять лет, – сообщила она. – Но я могу приезжать в выходные, если они в будни. Тогда дочка в садике.
– Вот и отлично! Так когда? В следующий вторник?
– Нет. В эту пятницу, – суетливо проговорила она. Значит, ей и самой не терпится влезть в эту работе. Это очень хорошо, потому что без ее внутренней мотивации эффективность работы упадет вчетверо.
Я попрощалась и поехала домой, на ходу записывая в блокнот все полученные наблюдения. Я описала ее внешность, чтобы дома полистать учебник по телесной терапии. Такая тяжесть бедер характерна для женщин, подвергавшихся насилию. Жир выступает в качестве некоторой преграды, подсознательной защиты «самого дорогого». Может, у нее муж – грубиян и обижает ее? Или что-то было в ее прошлом? Главное, не надавить случайно на эту кнопку раньше времени. Впрочем, не исключено, что эта попа осталась ей в наследство от беременности. Такое тоже случается. Я приехала в Крылатское, но домой идти не торопилась. Все равно там темно и одиноко. Даже чая не сделать.
Черт, надо идти и разбираться с жэком. Пора уже поставить их на место. Эх, но только не сейчас. Чуть-чуть позже. Чуть-чуть. Я завернула в кафе и загрузила искомый сайт. Через секунду передо мной развернулась ретроспектива жизни Жанны Кубановой в стихах. Зачем задавать глупые вопросы и бередить человеку рану, если он сам по доброй воле повесил в Интернете подробнейший отчет о себе, содержащий любые данные как из настоящего, так и из далекого прошлого. Вот, например, это:
Тебе, моя услада!Теперь ты будешь знать,Как страшно потерятьТого, кому не рада,Чьи руки не отнять…Или вот:
Будто в стену бьется сердце,Ищет выхода, чудное.Не сидится ему в клетке,И зачем же мне такое?!Чтоб не сладить, чтоб не слышатьСтрашной правды, что ты – злое,Неродное, небольшое,Темное пятно в обоях.Как же мне тебя забыть!Я читала лист за листом ее опусы и делала пометки в своем блокноте. Ее внутренний мир раскрывался передо мной, как беззащитная роза, которой забыли сказать, что шипы давно сорваны. Интересно, как не страшно вот так вывешивать себя на всеобщее обозрение? Ведь любой, любой все поймет о твоей душе, дорогая Жанна К. А может, тебе этого и надо? Как бы там ни было, а какая-то трагедия местного масштаба очень сильно тяготила ее душу, требовала выхода наружу. Вот с этого мы в первый сеанс и начнем. Первый сеанс на пути к «прорыву». Вот только есть одна проблема: стихи Жанны К. были совершенно пусты и посредственны. В мой «коридор гения» каким-то непонятным образом занесло абсолютную бездарность.