Свадьба во спасение
Шрифт:
Меган с удовольствием походила по магазинам с Ларой и Кэтрин, много гуляла по городу, но ей не хватало Джонни. Особенно по ночам, в одинокой постели.
Джонни часто звонил ей по мобильному телефону, и, по существу, она не могла пожаловаться на невнимание, на то, что он исключил ее из своей жизни, и тем не менее чувствовала себя исключенной. Их разговоры касались в основном того, чем она занималась, где была, что купила и как себя чувствует.
Во время одного разговора она не выдержала.
— Неужели так будет всегда? — закричала она. Ты там, я здесь?
Опомнившись, она не могла
Но теперь она отчаянно хотела, чтобы та близость, которую они обрели за эти два месяца, не терялась ни на миг. Или Джонни считает, что это невозможно?
Меган проклинала себя за свое прежнее поведение, уверенная, что Джонни не забыл ни ее слов, ни отношения, хотя она изо всех сил пыталась показать ему, что изменилась. В ожидании его ответа ее нервы натянулись как струны. Она так хотела, чтобы он развеял ее подозрения.
— Нет, не всегда. Ты же не всегда будешь беременна, Меган. — Мягкость и терпимость в его голосе заставили Меган почувствовать себя капризным ребенком. — Как я уже объяснял тебе, я просто хочу уберечь тебя от ненужных стрессов. Еще неделя, и мы будем дома. Потерпи, хорошо?
Что ж, весьма убедительно.
Но в том взвинченном состоянии подозрительности, в котором пребывала Меган, она восприняла его слова так, как будто он считает ее не способной участвовать в его жизни и ему не хочется возиться с ней, исправлять ошибки, которые она неизбежно допустит из-за неопытности и неискушенности, нанося ущерб его имиджу.
Обозвав себя эгоисткой, Меган поклялась, что научится жить в его мире и будет впредь прислушиваться к его советам, вместо того чтобы навязывать свои идеи и взгляды.
Что же касается ее состояния, она не сомневалась, что Джонни прежде всего беспокоится о ребенке. Меган не могла не думать о том, жили ли бы они вместе в его роскошном гостиничном номере, если бы она не была беременна? Или ребенок уже родился бы? Захотел бы он, чтобы его семья была с ним? Может быть, их брак, казавшийся таким надежным и стабильным в Гундамурре, лишь иллюзия и непреодолимая пропасть между ними готова разверзнуться в любую минуту?
Рика и Лару умиляло ее непременное желание смотреть по телевизору каждое шоу с Джонни, слушать его выступления по радио, читать все интервью в газетах. Они считали, что, как и всякая молодая жена, она без ума от своего мужа. Но Меган двигали прежде всего сомнения и неуверенность, она хотела точно знать, что говорил Джонни, упоминал ли он о ней и их браке.
Как правило, он отказывался отвечать на вопросы о личной жизни, но с неожиданной страстностью говорил о проблемах фермеров и скотоводов, многие из которых работают на земле из поколения в поколение. Он приводил строки из известных стихотворений и песен, в которых говорилось о трудностях жизни на земле, об умении выживать, которое лежит в основе патриотизма австралийцев.
— Его слова доходят до самого сердца, — заметил Рик одобрительно, когда однажды они все вместе смотрели какую-то передачу о текущих событиях.
Похоже, прежде всего до сердца телеведущей, которая брала у него интервью, подумала Меган.
Она не могла не видеть, как языком тела та посылала Джонни сигналы о том, что считает его привлекательным во всех смыслах. И он действительно был очень… обаятелен. Сознательно или бессознательно, его голос был сильнейшим инструментом соблазнения, и сам он излучал такой мощный сексуальный магнетизм, что женщина буквально на глазах тысяч телезрителей превращалась в подтаявшее желе, хотя имела репутацию острой на язык и резкой ведущей.
Это еще раз убедило Меган в том, что Джонни мог жениться на ком угодно, просто у него не возникало необходимости. Женщины буквально падали к его ногам. А вот жениться на ней он счел необходимым из-за ребенка. Их занятия любовью, его забота… Что бы было, не будь она беременна? И было бы что-нибудь?
А если бы той судьбоносной ночью он сам бы позаботился о предохранении?
Теперь он говорит, что заботится о ее положении.
Нет. Прежде всего; он заботится о своем отцовстве.
К вечеру того дня, когда должен был состояться концерт, Меган превратилась в сплошной комок нервов. Лара, которая была одним из членов благотворительного комитета, достала билеты, которые считались лучшими, — в первом ряду центрального яруса, прямо напротив сцены.
— Во-первых, это на возвышении, — объяснила она, — во-вторых, отгорожено от сумасшедших фанатов, которые могут ринуться на сцену.
— Такое бывает? — удивленно спросила Меган.
— Ты что, никогда не была на поп-концерте?
— Нет.
— Пространство перед первыми рядами партера считается зоной риска. Если фанаты заведутся и ринутся к сцене, могут все сокрушить. Поэтому я выбрала для нас эти места, там безопасно.
Безопасно… Это слово засело в мозгу Меган как заноза. Но когда они заняли свои места в огромном зале, до отказа забитом тысячами зрителей, в котором стоял гул нетерпеливого ожидания, Меган невольно подумала о том, насколько правильным был выбор Лары. Она еще более убедилась в этом, когда заиграла первая рок-группа и при первых же аккордах фанаты стали кричать, свистеть, вскакивать со своих мест. Они вели себя как сумасшедшие.
Это был абсолютно новый опыт в жизни Меган, который еще раз показал, как же далеки друг от друга их с Джонни судьбы. Она знала, что он дал множество концертов за время своей карьеры, объездил весь мир. Его концерты чаще всего проходили в США, даже чаще, чем в Австралии. Он был мегазвездой мирового масштаба, и среди его поклонников были не только сумасшедшие фанаты. Его песни нравились самым разным людям, и именно поэтому он был заявлен как «гвоздь» сегодняшнего концерта и должен был выступать последним.
Для Меган стало откровением, что все исполнители получают огромный эмоциональный заряд от восторженной реакции слушателей. Это был своего рода энергетический обмен. Интересно, насколько певцы привыкают к такому идолопоклонству? Не нуждаются ли люди, познавшие такую славу, в регулярных дозах этого обожания публики?
Охранники уже задержали нескольких наиболее рьяных фанатов, пытавшихся взобраться на сцену к своим кумирам. Некоторым, чья экзальтация приняла чересчур выраженные формы, пришлось даже оказывать медицинскую помощь.