Свадьба
Шрифт:
Да, конечно, он причинил ей боль, она ведь была девушкой, и это было неизбежно. Но когда она приспособилась, неужели и тогда ей было больно? Черт побери, он обошелся с ней довольно грубо. Надо было лучше контролировать себя. Ему бы это удалось, не окажись жена такой страстной и горячей. Чего же она ожидала? Она сама, добровольно, всей душой и телом отдалась ему. Бренна, конечно, была великолепна. Коннор вдруг вспомнил, что вытворял с ней, и покачал головой. Поразительно! Да не пытается ли он сейчас обвинить Бренну в том, что из-за нее перестал владеть собой и своим сердцем? Бог свидетель, он сам с превеликой радостью тоже отдал бы ей и то
Бренна не хотела отпускать Коннора, и он подчинился – решил отложить все мысли до завтра. Потом подумает. Может, к утру к нему вернется рассудительность, он возьмет себя в руки и все разложит по полочкам. Сейчас же он растворился в чувственности, в наслаждении и ощущал себя уязвимым, как никогда, а это ужасно. Трудно сказать, что может быть хуже. Сейчас он без сил и очень устал.
Коннор вдыхал опьяняющий аромат женщины, смешанный с его собственным запахом, и чувствовал, что если он не заставит себя поскорее заснуть, то обязательно захочет ее снова и ей будет больно…
Бренна, напротив, вовсе не хотела спать. Она ждала нежных слов от Коннора, похвалы, признания, что он доволен ею. Но Коннор лежал рядом, ровно и спокойно дышал, и Бренна поняла, что не дождется от него ни слов, ни восторгов.
Она отодвинулась от мужа и села. Толкнула его. Но он даже не открыл глаза. Бренна не собиралась легко сдаваться. Гордость, переполнявшая ее несколько минут назад, таяла. И черт побери, ей хотелось сохранить прекрасное чувство от происшедшего, а не сожалеть о чем-то. Неужели он не понял, что ее надо похвалить, успокоить, что ей просто необходима поддержка?
Нет, ничего этого он не понимал. Бесчувственный медведь не догадывался, что сейчас ему надо не спать, а утешать жену. Но разве он знал, как это делается?
Бренна решила дать ему последнюю возможность исправиться и сильно толкнула в плечо. Как только муж откроет глаза, решила Бренна, она сразу спросит его – доволен ли он ею, как она им, или нет. Он, конечно, скажет «да», и она успокоится.
Коннор все еще не открывал глаза, но пошевелился, чтобы отвернуться от нее.
Ее сердце чуть не остановилось со всего разбега. Боже, что она с ним сделала? Она располосовала ему не только спину – следы от ее ногтей краснели повсюду. Здорово же ему досталось! Такие царапины быстро не пройдут.
Как она только могла это натворить? Она вела себя как дикое животное, а не как леди, которую из нее пытались сделать. Неудивительно, что Коннор не обращает на нее никакого внимания. Он, конечно, разочарован. Ну что ж, она не вправе осуждать его.
Бренна не представляла, как снова посмотрит ему в глаза. Но придется, и чем скорее, тем лучше, иначе до утра она умрет от конфуза.
Но сначала она пойдет к озеру, умоется и оденется.
От мысли, что у нее появилось хоть какое-то дело, Бренне стало легче на душе. Стараясь не шуметь, она осторожно перешагнула через Коннора, хотя и не думала, что он проснется. Он крепко спал. При первом же своем движении Бренна поморщилась от боли и сердито посмотрела на мужа. Это из-за него ей сейчас так больно. Потом потянулась к пледу, который он дал ей. На шерстяной ткани алели пятна крови. Она не испугалась и не удивилась, ведь мама рассказывала ей, что должны быть и кровь, и боль, но оказалась не слишком точна – она говорила, что все проходит в мгновение ока. А у них с Коннором?.. Бренна вздохнула и призналась, что она сама виновата: лежала бы тихо, спокойно – сейчас бы не мучилась от боли. А она как себя вела? О… когда же она начнет слушать старших?
Но в общем-то все обстоит не так уж и плохо, призналась себе новобрачная, заходя в воду. Она продолжала злиться, оттирая тело там, где он прикасался к ней, а это значило, что ей пришлось еще раз вымыться целиком – он трогал ее везде. Потом она оделась, радуясь, что все свои вещи оставила на берегу, и в первую очередь нижнее белье.
Зевая от усталости, Бренна аккуратно сложила плед, собираясь утром отдать его обратно, и надела чистое, цвета слоновой кости, широкое и длинное, до земли, платье, а сверху – темно-синюю накидку.
– Несчастная я, – пробормотала она.
Потом вынула круглый деревянный медальон из правой туфли, куда она вечером аккуратно его спрятала, взяла торжественно, точно королевскую корону, усыпанную драгоценными камнями. Этот медальон подарил ей отец, особой ценности он не представлял, и грабители на него не позарились бы, но ничего дороже для нее на свете не было. Отец сделал такие медальоны всем детям, и на каждом был вырезан свой рисунок. У Бренны – солнце. Все братья и сестры знали, какие у кого знаки, – отец заставил их выучить это наизусть. Отдавая медальон Бренне, он сказал ей то же, что и всем: если когда-нибудь она попадет в беду, ей надо будет отправить свой медальон кому-то из братьев или сестер, и те немедленно придут на помощь. Преданность – самое главное в жизни, сказал им отец. Он не сомневался, что и после смерти родителей дети будут по-доброму относиться друг к другу.
Бренна знала свою дурную привычку – увлекшись мыслями, раскидывать вещи повсюду, потому-то на ночь всегда прятала медальон в туфельку. Не могла же она беззаботно относиться к подарку отца. А вдруг она его потеряет?
Эта маленькая вещица напомнила Бренне о семье, и она затосковала. Она вдруг почувствовала, что на нее свалилось слишком много испытаний, и зарыдала от тоски и одиночества. Она пыталась остановиться, но не могла. Бренна села на пологий берег, сдаваясь на милость судьбе, и смотрела на свое сокровище, пока не высохли слезы. Единственная ниточка, связывающая ее теперь с семьей, – этот кожаный шнурок с деревянным кругом. Вот и все. Она подергала кругляшок, проверяя, крепко ли он привязан, а потом надела его на шею, засунув под платье. Он опустился прямо против сердца, где ему и надлежало быть.
Она очень удивилась, что слезы подействовали на нее как целебный бальзам. Ей стало гораздо легче, после того как она поплакала. Сейчас она уже в состоянии взглянуть на свое положение более спокойно, с практической точки зрения. Деревянный круг – ее прошлое. А Коннор – часть ее будущего. Не так ля?
Ей стоит научиться быть верной мужу. Любовь не столь важна. Ее мать считала именно так и, честно говоря, многие годы не любила отца, но наконец ее сердце смягчилось, и родители хорошо ладили между собой.
Коннор уже сумел ей доказать, что он будет хорошо относиться к ней. Его руки – большие, мозолистые, шершавые – нежно и ласково прикасались к ней, приводя в трепет.
Вспомнив о случившемся, Бренна не смогла удержать вздоха. Она решила больше не избегать Коннора. Она сейчас же пойдет спать, ей так нужно согреться его теплом. Нежные заверения подождут, когда-нибудь этот бестолковый мужчина поймет, сколь ценное приобретение он сделал, Бренна еще докажет ему это. Она должна, конечно, с Божьей помощью, убедить его, насколько хорошая из нее получится жена и мать.