Свадебное пари

Фэйзер Джейн

Девушка панически оглядывалась. Грязная растрепанная женщина с трубкой в зубах прислонилась к стене на дальней стороне двора, наблюдая за Абигайль. Рядом с ней какой-то мужчина строгал кусок дерева. Оба оценивающе рассматривали новоприбывшую.

Абигайль повернулась, чтобы убежать, и увидела перед собой щеголя в полосатом жилете.

— Так-так-так, что за хорошенькая штучка тут у нас? — спросил он неприятно высоким голосом, растягивая слова, отчего у нее заныли зубы.

— Позвольте пройти, сэр, —

потребовала она как можно более уверенно, но услышала, как дрожит ее голос.

— О, мне что-то не хочется, — ответил он, сжав ее предплечья. — Это все равно что смотреть дареному коню в зубы. Такой лакомый кусочек сам попал в мои руки. Поцелуй меня, цыпочка!

Он нагнул голову. Блестящие от слюны губы почти коснулись ее рта.

Абигайль вскрикнула и ударила его по ноге. От него пахло вином и потом, смешанным с тяжелыми духами. Девушка снова вскрикнула, перед тем как он прилип к ее губам. Ей показалось, что она сейчас задохнется от мерзкого смрада.

Но он вдруг отлетел от нее, ударился о стену и жалобно взвыл.

— Он сделал вам больно, дорогая? — спросил спокойный голос.

Она перестала яростно тереть рот в попытке уничтожить отпечаток гнусных губ, отняла руку и взглянула на спасителя, молодого человека с золотистыми волосами, связанными на затылке черной бархатной лентой, и сиявшими в полумраке двора и встревоженными голубыми глазами. Абигайль подумала, что никогда доселе не видела столь прекрасного создания.

— Н-нет, не думаю… спасибо, сэр, — заикаясь, пролепетала она.

Себастьян недоуменно моргнул, услышав мягкие интонации и прекрасный выговор молодой, хорошо воспитанной женщины. Он предполагал, что жертвой щеголя стала посланная с поручением служанка или даже девушка из ковент-гарденского борделя, но теперь, рассмотрев модное платье, свежее личико, элегантность осанки, понял, что ошибался.

Ее оскорбитель так и прилип к стене, кашляя и задыхаясь, при этом пытаясь втянуть воздух в легкие после мощного удара в пах. Очевидно, он предположил, что одинокая молодая женщина без шляпки — легкая добыча.

— Пойдем.

Себастьян взял девушку за руку, вывел из душного двора на залитую солнцем улицу, где воздух был куда чище, и Абигайль сразу успокоилась.

— Где ваша горничная… гувернантка… кто был с вами? — спросил Себастьян, оглядывая улицу.

Абигайль неохотно покачала головой, прекрасно понимая, что подумает и кем посчитает ее этот человек, узнав, что она вышла на улицу одна.

— Я… со мной никого нет, — призналась она, низко опустив голову. — Мне просто захотелось немного свободы, вот и все.

Себастьян молча уставился на нее. Он понимал это желание. Потому что часто наблюдал, как женщины, особенно молодые, иногда находили невыносимыми ограничения, накладываемые на них обществом. Даже Серена, которая пользовалась большей свободой, чем многие женщины, держалась в рамках приличий. Впрочем, сейчас, может, и нет. Он не знает, кем она стала.

— Где вы живете? — спросил он наконец.

— Брутон-стрит.

Он кивнул. Как и предполагалось, весьма респектабельный квартал.

— Ваши родные, должно быть, вне себя от тревоги.

Он не хотел ее упрекать, но темно-голубые глаза девушки наполнились слезами, а губка дрогнула. Он понял, что она еще почти ребенок и вела себя как любая маленькая озорница!

— Я не хотел журить вас, — поспешно сказал он, — тем более что не имею на это права.

Мужчина с легким поклоном предложил ей руку, что отчасти вернуло Абигайль утерянное достоинство.

— Себастьян Салливан к вашим услугам, мисс.

Абигайль умудрилась присесть.

— Абигайль Саттон, сэр, и я искренне благодарна за помощь.

— Очень рад, — добродушно рассмеялся он.

Во время короткой прогулки до Брутон-стрит Себастьян многое узнал об Абигайль Саттон. Она с поразительной скоростью пришла в себя и щебетала так, словно встретила старого друга.

— Мне не слишком понравился Париж, — призналась она, — но мама посчитала необходимым, чтобы я приобрела некоторый жизненный опыт на континенте, а заодно попрактиковалась во французском. Боюсь, я не сильна в иностранных языках, которые изучала в школе. Мой французский ужасен, но я немного говорю по-итальянски и неплохо рисую, по крайней мере так утверждала моя преподавательница, мисс Трентон. Она даже говорила, что я талантлива. Немного играю на фортепьяно и пою, так что с этим все в порядке, хотя арфа для меня — сущее проклятие.

— Понять не могу, почему нужно обязательно уметь играть на арфе. По-моему, этот инструмент более всего подходит для немолодых леди солидной комплекции и с уродливыми прическами, — торжественно объявил Себастьян, чем вызвал восторженный смешок спутницы.

Они подошли к дому, и Себастьян немедленно покинул бы подопечную, но дверь распахнулась еще до того, как он успел поднять молоток, и на крыльцо выскочила дородная и явно расстроенная леди.

— Абигайль! Дитя мое, где ты была? Твой отец вне себя от тревоги. Я рву на себе волосы!

В качестве наглядного доказательства она помахала руками над напудренной куафюрой. Легкие пряди вырвались из шпилек, и теперь локоны в беспорядке обрамляли ее лицо. Алые румяна ярко выделялись на фоне белых от пудры щек.

— О чем ты только думаешь? — продолжала она, повышая голос. — И кто это? Мужчина… тебя видели на улице в сопровождении незнакомого мужчины… Что это за человек, способный воспользоваться беспомощностью молодой девушки… отцу придется вызвать его на дуэль, и должна сказать…