Свадебное путешествие Лелика
Шрифт:
— Не понимаю, Леха, что это ты вдруг развыступался, — сказал Славик. — Сам улиток жрал — я хорошо помню.
— Не жрал, а ел, — твердо сказал Лелик. — Потом, улитки — это вовсе не слизняки.
— Как раз слизняки и есть, — заметил Славик. — А вот устрицы — вовсе не слизняки. Это морская еда. Очень полезная. В ней белок, йод и куча микроэлементов.
— Все это можно без проблем купить в аптеке, — продолжал упорствовать Лелик. Он сам не знал, зачем прицепился к Максу с этими устрицами, но его уже понесло, как коня на скачках, и Лелик не мог остановиться.
— Ша,
Подошедший официант наклонился к Хохлову, и тот завел с ним разговор по-французски.
— Эх, — завистливо сказал Макс, — как бы я хотел вот так вот запросто с официантом о чем-то там поговорить по-французски. Мне все-таки кажется, что по-французски разговор с официантом идет совсем не так, как по-русски.
— Это еще почему? — поинтересовался Лелик.
— Ну, по-русски как-то очень по-простецки получается, — объяснил Макс. — Два салата, лангет, водку и что-нибудь запить. А по-французски — вон смотри, как Хохлов заливается. Небось обсуждают тонкости подачи устриц, вино к аперитиву и все такое. Звучит, как песня.
— Вино на аперитив не подают, — заметил Лелик. — Фраза «вино к аперитиву» не имеет никакого смысла.
— Да наплевать, — отмахнулся Макс. — Главное — звучит, как песня.
В этот момент Хохлов закончил обсуждать с официантом «вино к аперитиву», и тот стал пробираться обратно в сторону кухни.
— Макс, — сказал Хохлов громко. — Хочешь тоже с официантом поговорить по-французски?
— Конечно, хочу, — обрадовался Макс.
— Иди сюда, — поманил его Хохлов, знаком остановив официанта рядом со стулом Макса.
Макс быстро вскочил, пролез к Хохлову и, наклонив ухо, стал слушать. Через минуту, несколько раз повторив про себя сообщенную ему фразу, Макс вернулся на свое место, сел, поманил к себе официанта и громко сказал что-то по-французски с чрезвычайно довольным видом. Официант понимающе приподнял брови и стал отвечать, периодически делая руками какие-то жесты. Макс его поблагодарил сдержанным кивком головы и, когда официант удалился, горделиво посмотрел на Лелика со Славой — мол, видали, сбылась мечта идиота: поговорил с официантом по-французски.
— Выглядело солидно, врать не буду, — признался Лелик. — А что ты его спросил?
— Понятия не имею, — пожал плечами Макс. — Саш, что я его спросил? А главное — что он мне ответил?
— Ты его спросил, — ответил Хохлов, — где здесь туалет, чтобы сделать по-маленькому. Причем «по-маленькому» было сказано на восхитительном парижском арго. Официант на тебя посмотрел с уважением. Французы бельгийцев не любят, считают их людьми второго сорта, зато сами бельгийцы к французам относятся с почтением, поэтому когда в этих краях появляется настоящий парижанин, бельгийцы радуются, как дети.
Макс посмотрел на Хохлова очень внимательно. Тот в ответ бросил взгляд совершенно холодный и невозмутимый — мол, не надо благодарности.
— И что мне на это ответил официант? — спросил Макс после довольно длинной паузы.
— Разумеется, он тебе ответил, где именно
— Понял, — сказал Макс. — Спасибо за сладостные минуты.
— Не за что, — кивнул Хохлов. — Обращайтесь any time.
В этот момент официант принес здоровенное блюдо с устрицами и поставил его в центр стола.
— Вот они, слизнячки, — хищно сказал Макс. — А как их есть-то? — спросил он у Хохлова.
— Известно как, — пожал плечами тот. — Поливаешь лимончиком, чтобы они скуксились, а потом или выхлебываешь прямо ртом, или достаешь их оттуда специальной вилочкой. Вон она, вилочка для устриц, рядом с твоей тарелкой лежит.
— Что значит «или выхлебываешь, или вилочкой»? — возмущенно спросил Макс. — Ты мне скажи, как полагается по-великосветски. Вилочкой? Не буду же я, как последний грузчик, этих слизняков прямо из раковины схлебывать?
— Тут, брат, — объяснил Хохлов, — как раз все наоборот. По-великосветски полагается устриц именно схлебывать. В смысле, схлюпывать.
— Боже, — с отвращением сказал Лелик, — как это кошмарно звучит.
— Просто ты ни хрена не понимаешь в аристократизме, — заметил Хохлов и продолжил свои объяснения Максу. — Так вот, нужно аккуратненько схлюпнуть устрицу с раковины, однако делать это необходимо с определенным уровнем звука. Нельзя хлюпать так, как будто ты пытаешься втянуть ртом маринованный огурец из банки. Нужно схлюпывать устрицу аккуратно и аристократично. При этом аристократ от грузчика отличается уровнем децибелов всхлюпа. Грузчик всхлюпывает так, что чайник со стола падает. Но человек благородный делает такой изящный всхлюп, который не покоробит даже бельгийскую королеву.
— Видел я эту бельгийскую королеву на открытке, — признался Лелик. — По-моему, ее вообще ничто на этом свете не может покоробить.
— Нашу королеву, — обиделся Хохлов, — прошу не оскорблять. У вас и такой нет.
— Да, — подхватил Макс, — ты, Лелик, завязывай с этими наездами на монархию. Не видишь, мы учимся устриц хлюпать? Ты свою вилкой ковыряй, вилкой. Будешь как последний биндюжник. Так что, Саш, — повернулся Макс к Хохлову, — как это все сделать, чтобы не облажаться?
— Смотри, — сказал Хохлов, — берем устрицу… — С этими словами он аккуратно взял устрицу с блюда большим и средним пальцем. — После этого подносим ее к губам и аккуратно делаем втягивающее движение, как будто затягиваемся косяком с травой. — Хохлов вытянул губы и ловко втянул в рот устрицу с еле слышным всхлюпывающим звуком.
— Понял? — спросил он, кладя пустую раковину в тарелку.
— Да, — сказал Макс, — ловко. Впрочем, аналогия с косяком мне после Амстердама близка и понятна. Пробую…
Макс двумя пальцами аккуратно взял устрицу, поднял ее над блюдом, но ровно через секунду уронил обратно. Устрица упала на слой подтаявшего льда и брызнула каплями воды на всех сидящих за столом.
— Ничего, Макс, не робей, — утешил его Хохлов. — Я, когда учился устриц есть, три костюма извел. Причем костюмы были — от Армани.