Свадебное путешествие Лелика

Экслер Алекс Борисович

На обеде трое друзей сначала вели себя тихо. Хохлов привел их в довольно пафосный рыбный ресторанчик, и ребята слегка оробели. Один Макс делал вид, что ему все нипочем — мол, «сиживали за столами, сиживали», — но эта его непосредственность со стороны выглядела довольно наивно и беспомощно, потому что прекрасно было понятно, что многое здесь Макс видит первый раз в жизни…

— Сань, — спросил Лелик Хохлова, когда компания расселась и все углубились в изучение меню. — А мы менее пафосный ресторан не могли найти?

— Что тут пафосного? — искренне удивился

Хохлов, обводя взглядом помещение. — Обычный скромный рыбный ресторанчик.

— Ничего себе скромный, — скривил физиономию Лелик. — Ты посмотри, как официанты одеты. Антураж вокруг какой. Меню опять же каждому дают. Да и меню — одна кожа баксов под двести… Ты же мне сам говорил, что рыбные рестораны — самые дорогие.

— Рестораны, но не ресторанчики, — ответил Хохлов. — Это обычный ресторанчик. Никакого пафоса. Нас же галстуки надевать не заставили, правильно?

— Галстуки, может, и не заставили, — пробурчал Лелик, изучая меню, — но я вижу, что они на меню отыграются. Цены какие-то несусветные. Макс, Славик, имейте в виду, что мы берем только салат. Причем один на всех. Полпорции.

— Да ладно мелочиться, — добродушно сказал Хохлов. — Я вас сюда вытащил, я вас и приглашаю на обед.

— В каком смысле? — быстро спросил Макс.

— В том смысле, что за обед плачу я, — сделал широкий жест Хохлов.

На лице Макса сразу появилось выражение такой бурной радости, что Лелик даже испугался. Он прекрасно знал богатейшие возможности Макса в поглощении пищи и опасался, что Хохлов очень скоро будет разорен.

— Это не означает, — быстро сказал Лелик Максу, — что мы должны злоупотреблять гостеприимством Шурика. Первое, второе и компот. Все.

— Да пускай заказывает, что хочет, — сказал Хохлов. — Не разорюсь.

У Лелика на этот счет были довольно серьезные сомнения, но он спорить не стал. В конце концов, это были проблемы Хохлова, а не его.

— Кстати, — заметил Хохлов, — здесь в Кнокке все ресторанчики такие. Курорт. Дешевого вообще ничего не бывает и быть не может.

— Вот в который раз убеждаюсь, — сказал Лелик, — что Европа — это все-таки не центр цивилизации. У нас в Сочи, к примеру, тоже курорт и за все дерут втридорога. Но то, за что дерут втридорога, стоит довольно дешево. Даже если умножить на три. Поэтому там нам, простым российским парням, значительно лучше. Здесь же с глузду съехать можно, когда за обычный обед требуют сто долларов, в смысле франков.

— Так сто долларов или сто франков? — уточнил Макс.

— По-моему, я вполне понятно выражаюсь, — несколько раздраженно ответил Лелик. — Во франках, то есть в эквиваленте ста долларов. Ты что, парень, не въезжаешь после пива?

— Тихо, парни, тихо, — успокоил Лелика Хохлов. — Ну хорошо, в Сочи тебе сунут кусок недожаренного шашлыка со всеми мыслимыми и немыслимыми бычьими цепнями за десять долларов в рублях, и это что — лучше, чем здесь?

— Не понял, при чем тут бычки с их цепями? — сказал Лелик. — А шашлык у этих козлов в Сочи — вполне нормальный. Ну да, иногда его есть невозможно. Но если перед этим как следует выпить, пройдет без проблем.

— Леха,

по-моему, ты бредишь, — сказал ему Хохлов, откладывая меню в сторону. — Я не понимаю, что ты мне сейчас хочешь доказать. Что лучше какое-нибудь дерьмо за десять долларов, чем отличный обед в хорошем ресторане за сто? Ты себя со стороны послушай. Только уши сначала закрой, чтобы не офигеть совсем.

— Я не об этом, — продолжал гнуть свою линию Лелик. — Я о том, что у человека должно быть право выбора. Может, он девяносто долларов на что-то другое хочет потратить. Не на еду. На что-нибудь духовное.

— На девочек, например, — рассеянно предложил Макс, лихорадочно листая меню, в котором понять было ничего невозможно, потому что текст там был только на французском.

— Неважно, — отмахнулся Лелик. — Хоть на мальчиков. Главное — не на еду. Поэтому у человека должен быть выбор: или он тратит сто долларов на приличную еду, или он тратит десять баксов на дурацкий шашлык, но зато у него остается девяносто долларов на удовлетворение духовных потребностей. Я доступно излагаю? — самодовольно спросил Лелик Хохлова, чувствуя, что еще немного — и Шурик будет разбит его стройными логическими выкладками.

— Все правильно, — согласился Хохлов. — С этим я как раз и не спорю. Кто хочет за десять баксов шашлык и девяносто потратить на девочек — ездит в Сочи. Кому милее обед в хорошем ресторане — живет в Европе.

Лелик онемел. Надо было парировать, но как — он не знал.

— Я хочу устриц попробовать, — вдруг застенчиво сказал Макс. — Можно мне устриц?

— Можно, — великодушно сказал Хохлов. — Я сразу понял, что ты — не из тех, кому за десять шашлык и девочек за девяносто.

— Точно, — вдруг вступил в разговор Славик. — Макс даже в Амстердаме, когда ему выдали денег на эту… как ее… ну, в общем, на знакомство с прекрасным, отправился в бар и там эти деньги потратил.

— На что? — заинтересовался Хохлов.

— Ну, — начал объяснять Славик, — на эту, как ее… В общем, на знакомство с прекрасным.

Хохлов вопросительно посмотрел на него.

— Совсем в другом смысле! — объяснил Славик. — Не в плане близкого знакомства с прекрасным. А в плане визуального восприятия.

— Мужики, — твердо сказал Хохлов. — Предлагаю что-нибудь выпить на аперитив. Потому что я без дринка ни одного из вас понять не могу вообще.

— Разве я был непонятен? — искренне удивился Макс. — Я просил устриц.

Лелик бросил на Макса гневный взгляд — мол, парень, обнаглел ты окончательно, — но Макс таким же взглядом ответил, что он ничего лишнего себе не позволяет, а действует в пределах правил, установленных Хохловым.

— Да, пардон, — извинился Хохлов и стал звать официанта.

— Как ты можешь есть эту гадость? — спросил Лелик Макса. — Это же слизняки!

— Понятия не имею, — пожал плечами Макс. — Я никогда в жизни не ел устриц, поэтому не знаю, как я могу есть эту гадость. Но мне всегда хотелось попробовать, смогу ли я съесть эту гадость, которую другие аристократические рожи в кино едят и только причмокивают.