Свадебное путешествие
Шрифт:
— Пошли…
Дамы удалились вверх по склону, к воротам. Парис оценивающе повёл бровью:
— У тебя замечательная супруга. Рад случаю выразить своё искреннее восхищение. Почему вам всегда везёт, маэстро?
— Я задавал ему подобный вопрос, — подхватил Натал. — Так почему?
Гиацинт загадочно опустил глаза:
— Кто его знает… Так уж.
— Это не ответ, — улыбнулся Парис. — Друзьям-то открой тайну. В целях передачи опыта.
Граф покачал головой:
— Никакого секрета. Кровь трубадуров. Они всегда умели
— Задавака! — фыркнул Натал. — Врёшь ты всё.
Гиацинт засмеялся:
— Не вру. Я всегда говорю только правду. У меня это и на линии любви написано. — Он издали показал свою левую ладонь.
— Да ну! Дай почитать.
Граф сжал кулак и весело помотал головой:
— Не-а!
Натал медленно поднялся и красноречиво разминал кулаки:
— А-ах, та-ак!… Парис, вперёд! Эти гасконцы совершенно обнаглели. Отомстим за честь Запада. Ниор и Пуату` — это сила! Не какой-нибудь там Прованс.
Гиацинт, ещё не вставая, несмотря на явную угрозу, со смехом возразил:
— Какой к чёрту Пуату`? В зеркало глянь! Ты же расист из Бразилии! А в Ниоре — одни болота…
— Кто??! Я тебе покажу расиста!
Они сцепились и, дурачась, покатились по траве. Парис сначала лишь благоразумно наблюдал, стоя в сторонке, опасаясь за свой отглаженный костюм. Но Гиацинт изловчился дёрнуть его за ногу, и герой-любовник, потеряв равновесие, грохнулся на землю.
Клубок из трёх тел катился вниз по склону. Перед глазами этих троих плясало голубое небо и солнечные зайчики.
— Та-ак, господа… Развлекаемся! — послышался строгий голос у них над головами.
Перекатившись словно резиновый мячик, Гиацинт первым встал на ноги и подал руку друзьям. Перед ними, осуждающе качая головами, стояли мэтр Жасмин и герцог Провансальский.
— Мы просто играем, папа, — невинно, с интонацией расшалившегося ребёнка пояснил Гиацинт.
— Это я вижу, — кивнул герцог. — Полюбуйтесь на своих воспитанников, мэтр!
Жасмин изучающе смерил их взглядом:
— Хороши! Его сиятельство граф Ориенталь… Финансовый директор театра, бразильский коммерсант… И ты!… — добавил он Парису. — Ведущий артист… Проявлял бы такую резвость на сцене, цены б тебе не было. Мда… цвет нашей молодёжи! — Жасмин пожал плечами: — Эти — ладно, но, Натал, тебе же тридцать!
— Тридцать один, — Натал стряхнул сухую траву с рубашки. — Но, мэтр, годы это не возраст. Вы сами неоднократно говорили…
Главный режиссёр сдержал улыбку:
— Вижу, я был прав.
— Вы всегда правы, мэтр. И необычайно прозорливы!
— Ваше сиятельство… Чем ты их достал? — вполголоса спросил сына герцог, безошибочно определив зачинщика свалки. — За что сражались?
— За честь Юга! — граф гордо тряхнул головой.
— О, Господи, — его отец возвёл глаза к небу. — Господи! — нахмурившись повторил он. — Взгляните, мэтр!
Все посмотрели по направлению, куда указывал герцог. Над каменной аркой Фьезоланских ворот, на их верхнем краю улеглись Виола и Амариллис, нежась на солнышке, точно две разноцветные кошки.
— Мадам графиня и ведущая актриса "Комеди` Франсез", — лукаво передразнил Парис.
Герцог вздохнул:
— Чего тогда требовать от мальчишек…
.
[1] церковь Святого Креста (ит.)
[2] Триллиум (Trillium) насчитывает около тридцати видов, в том числе (Trillium grandiflorum) с крупными белыми цветками
[3] “Федра” — трагедия Расина, по трагедии Еврипида “Ипполит”, написанной в 428 г. до н.э. Мэтру Жасмину наверняка хотелось произнести её название как “Эфедру”, по названию хвойного растения. Вообще удивительно, как это они сказали Ипполит, а не Эвкалипт, вероятно, из уважения к древности произведения.
[4] “дольче фарэ ниенти” — сладостное ничегонеделание (ит.)
40.
*****
Амариллис и Виола не видели предыдущей сцены. Они рассматривали Фьезоле с высоты птичьего полёта и любовались полукругом амфитеатра, зубчатой серой башней колокольни собора, кипарисами и зелёными полями вокруг. Рассказывали друг дружке истории из своей жизни, упирая на подробности знакомства с Гиацинтом.
— Амариллис, можно я спрошу у тебя одну личную вещь, — несмело начала Виола.
— О нём? — не удивилась актриса.
— Да…
— Были ли мы любовниками?
— Да ну тебя! — отмахнулась Виола и чуть не упала с узкой кромки ворот.
— Осторожней! — удержала её Амариллис.
— Спасибо. Нет, не об этом. Я знаю, что не были. Я хотела спросить, почему?
Амариллис звонко расхохоталась:
— Нет, я тебя обожаю! Виолетта, ты — это что-то! Где такие растут?
— В Неаполе, — скромно сказала Виола. Она села на край ворот, опустив ноги. — Но мой папа гасконский маркиз.
— Тогда всё ясно, — понимающе закатила глаза Амариллис. Актриса продолжала "загорать" лёжа и жмурилась на солнце.— Кроме всего, ты ещё и одной крови с этим чудовищем, я имею в виду нашего общего друга…
— Я понимаю.
Амариллис потянулась:
— Это он сказал, что я ему только любимая подруга детства?
— А то кто же. Что, не правда? — удивилась Виола.
— Правда, — успокоила Амариллис. — Тебе он бы сказал, если что…
Виола задумчиво смотрела на новую подругу:
— Мне кажется, я тебя знаю много лет, будто свою сестру.
— Мне тоже. Но это как раз не удивительно. Я тебя действительно знаю три года, хотя мы не знакомились лично.
— По рассказам Гиацинта?