Свадебный марш на балалайке
Шрифт:
– И что, Макс с Толиком тоже проходили «Семь ударов»? – спросил Дуся.
– Ну конечно. Только с ними как-то не так красиво получилось. Толик с первого хлыста орал так, что несчастная Ирка потеряла плетку, и обряд на этом закончился. Макс, правда, молчал. Но, как выяснилось, только потому, что потерял голос от страха. Он потом еще целую неделю только сипел и размахивал руками, точно немой. Зато с Иркой у них потом любовь была такая жгучая! Она Макса даже в загс тянула, он отчего-то не согласился. Но им все равно повысили жалованье и задания
– Прямо варварство какое-то! – возмутился Дусик. – Живых людей… по самому живому…
– Вот и я ему то же самое сказала, – поддакнула Ксения. – Поэтому о том, что тебя должны были сечь, он не знал. А то бы точно запретил. А там чего запрещать-то? Для мужика семь хлыстов, это как два пальца об асфальт!
– Ага! Семь раз! Ты знаешь, сколько эта мымра надо мной измывалась?! Там не семь, а все семьсот были! У меня вон… Да ладно, не буду показывать… И между прочим, ни про какое наслаждение даже не заикнулась! А ты когда ей заплатила – до порки или после?
– Конечно, сначала я расплатилась. У нас так принято.
– И все же, с чего ты взяла, что Ирина убита?
Ксении уже надоело играть подследственную. Она вскочила со стула и покрутила у себя возле виска.
– Ты что – больной?! Я же тебе рассказываю: приехала к Степке, это ее муж гражданский, да ты знаешь, подслушивал. Тот, надо думать, в бешенстве, чуть меня от ярости не захлестнул: куда, мол, моя супруга незаконная подевалась?! Найду, мол, убью! Я сдуру-то еще пошутила: давай, дескать, съездим в милицию, может, кто-то за тебя постарался? А оно так и вышло! Нашли Иру на дороге, кто-то машиной сбил.
– Ага! А говоришь, это я ее!
– Так ты же ее последний видел! И еще – нашли ее в кожаном костюме, в том самом, в котором она с тобой работала! А она никогда в таком неприличии по улицам не ходила. Робкая была очень.
– А я еще и лифчик, между прочим, нашел в том сарае.
– Да что за сарай?! Ты мне все – сарай, сарай! Это в конце аллеи, что ли? За малиной? Так это уже не наш участок! Там сторож соседей проживал, а потом он от старости скончался, и с тех пор туда никто не забредает!
– Оно и заметно. Очень мерзкое место, надо сказать. А по поводу робости, так тут еще оч-чень надо подумать. Ты мне сейчас говоришь, что по окончании бития пленника торжественно развязывали, то-се, а меня, между прочим, ни одна зараза даже и не подумала развязать! А Ирочка твоя на прощание прошипела, что это еще не все, – мне еще требуется глотку перерезать. Ты, Ксения, лучше сразу сознайся: у вас там с шеей никаких обрядов не предусмотрено?
Ксения огорченно почесала нос:
– Не-а. До шеи я не додумалась.
– Неразвитая у тебя фантазия, – попенял ей Дуся. – Надо было с мужем посоветоваться, он все равно про ваши экзекуции знает. У него кассета с вашим разговором
– Подожди… значит, Алекс знал?! Это он нас записывал, выходит? С ума сойти… – восхитилась девчонка, и глаза ее стали почти квадратными. – Слушай! У нас тут как в настоящем кино, да? Муж выслеживает жену, записывает разговоры…
– И главное – труп настоящий. Ксения, я хотел у тебя спросить, а что, в доме нет камер наблюдения?
– Были! – тряхнула головой девчонка. – Но потом Алекс стал ругаться из-за того, что ко мне девчонки приходят. Ну не нравятся ему Ирка, Сонька, у меня еще Валька есть. А мне они нравятся. Вот я и того… месяц назад все камеры поотключала. Самое интересное – никто и не хватился. Нет, Алексу, конечно, взбредет когда-нибудь в голову проверить, что там у нас записано, но когда это будет… Слушай, Дуся. Тебе непременно надо отыскать убийцу Ирки. Не дай бог, менты копаться начнут, меня, знаешь, как за мои обряды вздернут?! Я тебе помогать буду.
Дуся расцвел. Одно из двух: либо девчонка разглядела-таки сквозь его килограммы сухого и опытного детектива, либо грубо нарывается на флирт. И то и другое приятно. Дусик от волнения прошелся по комнате, и походка его была легкой и подпрыгивающей.
– Ну давай, – кивнул он Ксении. – Я готов. Помогай. Расскажи для начала, где трудилась эта Ирина.
– Она не трудилась. Она в ЦУМе шапочки резиновые продавала, там отдел такой – «Спорттовары». У нее на прилавках почему-то всегда одни шапочки лежали. Очень ей нравилось их на покупательниц примерять.
– Ты тоже примеряла? Как познакомились?
Ксения минутку подумала, потом восторженно вздохнула и затарахтела:
– Ну, она ведь не только продавала! Попробуй прожить на зарплату продавца! Она еще немного подворовывала. У меня, например, однажды сумочку уперла. Так ловко – прямо из машины выудила! У меня там и деньги были, и права, и документы. Ну а потом сама же сумочку и принесла. За вознаграждение, конечно. А потом и вовсе стала наведываться. То солонку сопрет, то у охранников кроссовки стащит, так, незлобно воровала, по-доброму, вот так мы с ней и подружились.
– Ничего себе – дружба! – запыхтел Дуся. – Да если бы у меня кто из дома солонку спер, я бы того по судам затаскал!
Девчонка подошла к окну, вытащила сигареты и закурила. Глаза ее стали романтичными и печальными.
– Что ты понимаешь! Ты знаешь, как с ней было весело! Бывало, она начитается приколов, обтянет унитаз прозрачной пленкой и ждет, кому приспичит. Весело. Или в кухне на верхнюю полку кастрюлю с водой поставит – Марфа Николаевна сдернет кастрюлю, воду на себя опрокинет, верещит сначала, а потом по всей кухне чашечки с молоком расставляет – домового задабривает. Все ей думалось, что это барабашка шалит, заигрывает с ней. Еще в сигареты Алексу петарды толкала, тоже интересно получалось. А теперь без Ирки скука будет смертная.