Свадебный рэп

Смоктий Виктор

– Да. Орел, – сказала другая журналистка.

– Двуглавый, – поправил Глеб Виссарионович. – А о чем это говорит?

Журналисты озадаченно молчали, боясь попасть впросак.

– Это говорит о том, – пришел он им на помощь, – что Провидение предначертало, что нашей страной будут управлять два человека. И народная мудрость, кстати, гласит: «Одна голова хорошо, а две – лучше».

– А как же Конституция? – спросила его самая бойкая журналистка, которая знала про Екклесиаста.

– А что Конституция? – повернулся Глеб Виссарионович к журналистам. – Какие проблемы?

У нас, кстати, давно назрела конституционная реформа. Сейчас в законодательных органах как раз рассматривается достаточно радикальный конституционный проект, предложенный мной.

– Глеб Виссарионович, в чем его радикальность?

– Хороший вопрос, спасибо, – поблагодарил журналиста Оракул. – Многие беды нашего государства происходят, видимо, оттого, что, проголосовав за последнюю Конституцию, мы неосмотрительно завысили правовую планку и никак не можем до нее допрыгнуть. Вы знаете, что и Конституционный суд вынужден все время констатировать несоответствия наших политических отправлений положениям Конституции. Это обстоятельство провоцирует нестойкие умы на размышления о неполноценности нашей Конституции и, что греха таить, о ее ущербности.

Согласитесь, в таком состоянии государство жить не может. Для снятия абсолютно всех противоречий между жизнью и Основным законом, каковым является Конституция, я предлагаю обсудить проект так называемой Практической Конституции, которая идет не от идеальной умозрительной модели, а от самой жизни.

Журналисты переглянулись, явно «не догоняя», как говорят они сами, Оракула.

– Наша Практическая Конституция – это есть сама жизнь, воплощенная в законе.

– А нарушения прав человека, разворовывание государственного бюджета, коррумпированность на самом высоком уровне – это есть в жизни, значит, это тоже конституционно? – сердито выкрикнула девушка из «молодежки».

Глеб Виссарионович пожевал губами, выбирая слова для ответа.

– Да, и в этом – революционная очищающая сила нашей новой Конституции, ибо основополагающая статья нашей Конституции – что ни произошло, то и конституционно. Поймите меня правильно: задача Практической Конституции – вылечить общество от комплекса невозможности исполнения Конституции сегодняшней. Сколько можно мучиться? Так можно и свихнуться. По нашему представлению, Практическая Конституция будет краткой и ясной, как закон Ома или правила карточной игры «Три листика», и отражать глубинные жизненные процессы.

Отличие Практической Конституции от действующей заключается в том, что она выполняется без всяких референдумов и голосований всеми участниками общественного процесса, вами, мной, вон дворником...

– И наемными убийцами? – выкрикнула все та же сердитая журналистка.

– Они тоже участники общественного процесса, – терпеливо разъяснил Оракул, – и совершенное ими тоже по праву должно стать тканью Практической Конституции.

– А где можно ознакомиться с текстом этой Конституции? – спросил рассудительный бородач с цифровой видеокамерой.

– Там, собственно, и знакомиться особенно не с чем. Ведь Конституция состоит из одной-единственной статьи, которая, как мне кажется, является альфой и омегой нашего законотворчества, так сказать, краеугольным камнем Конституции. А что может быть устойчивее здания, состоящего из одного краеугольного камня? – весело спросил Оракул журналистов.

– Можно узнать, что это за статья?

– Конечно, это не секрет. Если вы заметили, у меня вообще от вас никаких секретов нет. Так вот эта статья, первая и последняя, гласит: «Все ветви власти подлежат амнистии».

Журналисты безмолвствовали.

– Там была еще одна статья, – прервал тягостное молчание Оракул. – «При равных очках банкирская берет», но потом я вспомнил, что это правило карточной игры «бура».

– Глеб Виссарионович, когда может быть принята ваша Конституция? – спросила сдавшаяся сердитая журналистка из «молодежки».

– А она уже принята, если вы дадите себе труд заметить, – не желая скрывать ехидство, сказал Оракул.

– А как же прежняя Конституция? – простодушно спросила девушка из журнала для подростков, совершенно запутавшись в лукавых хитросплетениях Глеба Виссарионовича.

– Не вижу проблемы, – сказал, снисходительно улыбаясь, Оракул, – ведь Конституций, как и голов на государственном гербе, тоже может быть две.

Журналисты рассмеялись.

– Это вы серьезно? – спросила его сердитая девушка.

– Гадом буду, – торжественно сотворил Оракул тюремную клятву.

И журналисты испуганно замолчали.

Уимблдонский финал

У Начальника на столе загорелась лампочка вызова секретной линии. Вздохнув, он отложил газету «Спорт-экспресс», любимую им за то, что она описывает события, к которым контора Начальника не имеет почти никакого отношения, и взял трубку.

– Он приходил, – выдохнула трубка без предисловия.

– Кто? – без удивления спросил Начальник.

– Тот, кого все разыскивают, – таинственно прошептала трубка.

Начальник взглянул на большую карту мира, занимавшую почти всю десятиметровую стену кабинета, и увидел, что горит лампочка около Лондона. Там, под крышей «Волынимпортэкспорт», работал довольно исполнительный расторопный агент, знакомый Начальнику еще по ЦК ВЛКСМ. Благодаря его осторожной и расчетливой деятельности англичане до сих пор были уверены, что «Волынимпортэкспорт» скупает шотландские волынки, не подозревая, что волынами на оперативном языке называется автоматическое оружие.

– Ты, что ли, Сергей Петрович? – спросил Начальник.

– Узнали?! – восхищенно выдохнули на том конце линии.

– Кончай говорить загадками, у меня на них времени нет. Кто пришел и почему ты звонишь по этому поводу?

– Санкционируете открытую передачу информации? – спросила трубка.

– Давай-давай, все равно ведь ты все разговоры записываешь.

– Достоевский приходил, – сказала трубка и выжидательно замолчала.

– Где он может быть сейчас? – спросил Начальник, честно говоря, заинтригованный сообщением, – ведь появился агент, числившийся в пропавших без вести. В буквальном смысле слова всплыл. Чего он хочет и куда направился?