Сватовство майора
Шрифт:
— Чего так много? — уныло промямлила я, ничуть не обрадованная такими перспективами.
Дуська развела руками: мол, закон есть закон, ничего не поделаешь!
— Ну и пожалуйста! — я упрямо тряхнула волосами. — Отсижу! А теперь давай собираться на встречу с Андреем Павловичем.
— Еще три года, — вздохнула Дуська.
Нет, это уж слишком!
— Ты мне срок не накидывай! Свое я отсижу, но и ты тоже зону потопчешь, не сомневайся! И потом, за что это ты мне еще три года припаяла? За встречу с Макаровым?! Нету такой статьи, не старайся!
Евдокия обиженно засопела:
— Вовка найдет, не волнуйся. А я, между прочим, тут вовсе не при делах. Я, можно сказать, пострадавшая и потерпевшая!
Прекратить неприятный разговор можно было только одним способом: отправиться в ванную. Что я и сделала. Стоя под душем, я еще раз прокрутила в голове свой план и поняла, что без вредной Дуськи не обойтись. Причем ей придется играть первую скрипку. Дело в том, что по комплекции сестра умещается в полный пятьдесят второй размерчик и имеет шикарную грудь. Это все вместе взятое производит неизгладимое впечатление на мужчин после сорока, невысоких, пузатых и, как правило, плешивых или даже совершенно лысых. Добавьте к этому еще и гренадерский рост Евдокии. Почему-то мужики в возрасте и комплекции Карлсона особенно западают на все эти параметры. Мне с моим жалким сорок четвертым и мелким ростом остается довольствоваться вниманием малолеток и весьма среднего возраста.
На сегодняшний вечер Дуськина задача была довольно проста: ей следовало очаровать Макарова и слегка заинтриговать тем, что некой особе кое-что известно о его жене Елене и за определенную плату она согласна поделиться сведениями с милым Андреем Павловичем. Меркантильной особой была, разумеется, я. То-то удивится гражданин Макаров, когда узнает, что вместо денег я потребую от него некоторых услуг.
Выйдя из душа, я застала Дуську сидящей на полу в окружении разбросанных вещей. Ужасная привычка! Почему ей так нравится устраивать бедлам везде, где она появляется?!
— Нет, ну что за безобразие?! — гневно сверкнув очами, воскликнула Евдокия. — Надеть совершенно нечего! Кто мне сумку собирал?!
Я принялась внимательно рассматривать разбросанные по полу вещи: две наволочки небесно-голубого цвета, футболка Дуськиного последнего мужа (довольно хилого, надо сказать, мужчинки), его же, скорее всего, носки (почему-то три штуки), Дуськин спортивный костюм, в котором она ползает по грядкам на даче, несколько предметов дамского нижнего белья и зачем-то упаковка пластиковых стаканов. Таким образом, выходило, что идти ей на важное мероприятие совершенно не в чем. Я проявила свойственный мне такт и не стала напоминать, что она сама в сильнейшем волнении и собирала свою сумку и что в том бардаке, который творится у нее дома, даже «с поллитрой не разберешься». К сожалению, учитывая небольшую разницу в своих и Дуськиных габаритах, я не могла предложить ей ничего из своего гардероба.
— Во, блин, а? — продолжала бушевать сестрица. — Ну, и в чем мне этого Макарова прикажешь соблазнять? В трех носках и наволочке?!
— А что? Это идея! — на полном серьезе воскликнула я. — Тогда уж точно Макаров обратит на тебя внимание.
Дуська бросила на меня испепеляющий взгляд, мне даже почудилось, что у нее из ноздрей повалил дым. Поэтому я поспешно подняла руки вверх и сообщила:
— Шутю! Это, Дуся, шутка такая! А насчет одежды не волнуйся. Схожу к Светке. У нее наверняка что-нибудь найдется.
Евдокия подпрыгнула на месте:
— Что?! Это какая Светка? Которая из 32-й квартиры?
Я недоуменно кивнула.
— И ты хочешь сказать, что у нас с этим тяжеловозом одинаковые габариты? — Дуська развела обе руки в стороны, демонстрируя габариты свои и Светкины.
Мне, по правде сказать, совершенно было непонятно, почему Евдокия так разволновалась. Светка, «которая из 32-й квартиры», замечательный человек. Веселая болтушка-хохотушка с трогательными ямочками на щеках и большими голубыми глазами, неисправимая оптимистка. Глядя на нее, я, например, просто не представляла себе, что она умеет плакать или просто быть серьезной или грустной. Казалось, она хохочет даже во сне! Светку забрали в детский дом от матери-алкоголички, и теперь молодая женщина не уставала повторять:
«Счастье уже то, что моя мамочка не угробила меня в приступе белой горячки! Теперь всю жизнь буду радоваться каждому дню!» И она радовалась. Работала Светлана врачом-стоматологом, или, как теперь модно говорить, дантистом, в частной клинике. При ее легком характере и волшебных руках народ шел к ней толпами. Иногда пациенты-мужчины назначали ей свидания и приглашали в рестораны. Но у Светки было железное правило: никаких встреч, а тем более романов с женатыми мужиками. Как назло, свидания назначали в основном женатики. Дело в том, что Светлана была невысокой и полной. Однако комплексов по этому поводу не испытывала и, в отличие от Дуськи, не истязала себя слабительными и диетами. Она покупала себе шикарные вещи запредельных размеров и с удовольствием носила их и свою фигуру. Светка свято верила, что однажды появится в ее жизни человек, который полюбит ее, невзирая на размер. Интересно, и почему это женатых тянет на полненьких? Лично у меня есть по этому поводу собственная теория. Наверное, дело все в том, что в молодости они получили достаточное количество синяков и шишек от костей и углов своих худосочных подруг, и теперь их потянуло к мягким, теплым и уютным женщинам. А еще Светка пекла замечательные пирожки с грибами и с капустой! Я совершенно не понимала Дуську. Подумаешь, разница-то всего в дин размер! Правда, Евдокия несколько повыше Светки, поэтому не кажется такой толстушкой. Но, на мой взгляд, это еще не повод, чтобы считать себя Дюймовочкой, мою приятельницу тяжеловозом и срывать так хорошо продуманное мероприятие!
— Ну, и иди тогда в наволочках! — рассердилась я и ушла в нашу с Ромкой комнату.
Там в недрах шкафа дожидался своего часа шикарный брючный костюм от «Гуччи». Этот костюм Ромашка подарил мне во время медового месяца, который мы провели в Париже.
Вошла Евдокия. При взгляде на нее у меня заныло сердце. Более несчастного человека в эту минуту трудно было представить. В глазах сестры тускло отсвечивали слезы. Плачущая Дуська — это уже из ряда зон выходящее зрелище! Я испугалась, подошла к ней и погладила по голове, словно малого ребенка.
— Дусенька! Светка, конечно, пошире тебя будет, да и пониже ростом… Но что же нам делать-то? Не ехать же снова к тебе домой… Не расстраивайся! Мы тебе обязательно что-нибудь подберем у Светки! А если вдруг окажется слишком велико — булавочками подколем…
— Да-а, — обиженно пропыхтела Дуська, — и буду я весь вечер, как дура последняя, булавками щетиниться!
Теперь уж я разозлилась по-настоящему:
— Не хочешь в булавках, ходи в мужских носках! Во всех трех!
Какое-то время сестра дулась, наблюдая, как я облачаюсь в чудо «от кутюр». Костюмчик действительно был высший класс. Особенно мне нравился цвет: нежнейший кофе с молоком. Может, здесь сыграло роль и то, что я очень люблю этот благородный напиток, но Ромка расстарался и угодил своей дражайшей женушке.
— Ладно уж, — дрогнула Евдокия, — пошли к Светке.
Светлана была дома и пекла свои фирменные пирожки с капустой. Умопомрачительный запах стоял уже на лестничной клетке, и, хоть я была сыта, сразу захотелось попробовать штучек пять, шесть, ну, в крайнем случае, восемь.
— Женька, привет! — весело улыбаясь, воскликнула Светка. — Евдокия, здорово! А я как раз пироги затеяла! Проходите, сейчас чай будем пить!
Мы гуськом протопали в кухню. На столе стояло блюдо с огромной горой пирожков, румяных и на вид очень вкусных.