Свечи
Шрифт:
– Бред какой-то! – говорил уже сам себе доктор. – Сделаем, конечно, но ведь такого просто не может быть!
Доктор выписал направление на рентген. Пациент с супругой ушли, а врач так и остался сидеть у кресла, погружённый в какой-то транс. В кабинет заглянул пациент и вывел доктора из транса.
– К вам можно? – спросил он. – Мне в регистратуре номерок к вам дали.
– Нет, нет, – сказал доктор, – идите к дежурному. У меня с головой что-то не то. Вы же не хотите, чтобы я вам удалил здоровый зуб?
– Нет, этого я не
В кабинет зашёл Егор Степанович с супругой.
– Ну как, сделали рентген? – спросил доктор.
Профессор протянул снимок. Доктор взял пинцетом еще невысохший кусочек плёнки и стал изучать его.
– Ну, какой же это протез? – приговаривал он, – вот каналы, вот нервы, всё как положено, только этого зуба никогда не касался бор.
Доктор вытащил из карточки снимок пятилетней давности и стал сравнивать его с принесённым.
– Смотрите, это ведь действительно тот же самый зуб! Корни имеют одну и ту же форму!
Егор Степанович и супруга, поднялись и направились к двери.
– Постойте! – крикнул им доктор, – А как же зуб?
– А он больше не беспокоит меня, – сказал профессор.
– А как же всё это? – доктор руками очертил какую-то непонятную фигуру.
– Будем считать, – сказала Ольга Ивановна, – что всё это, – она повторила жест доктора, – просто вам приснилось.
Супруги вышли из кабинета.
– Ну, что, теперь-то ты мне веришь? – спросил Егор Степанович.
– Теперь верю, – ответила Ольга Ивановна.
Консилиум врачей скорее походил на совершенно секретное совещание. Главный врач попросил даже уйти секретаря из приёмной. Все двери были закрыты на ключ, а телефонные вилки были выдёрнуты из розеток. Трое мужчин в белых халатах сидели за столом и молчали, не зная, какое решение предпринять. Первым нарушил тишину главный врач.
– Мне стыдно признаться, коллеги, но я вначале отнёсся к вашему диагнозу с недоверием. Посудите сами, у Геннадия Петровича были все мотивы устранить Егора Степановича. В этом случае его место занял бы доктор Свиридов. Да и у вас, – главный врач кивнул в сторону Петра, – тоже были веские основания. Профессор трижды срывал вам защиту диссертации.
– Что же заставило изменить ваше мнение? – спросил доктор Свиридов.
– Мне вчера звонила жена профессора.
– Ольга Ивановна? – удивился Геннадий.
– Она самая. И не просто звонила, а молила о помощи. Придя вчера домой, уважаемый Егор Степанович вытворял там бог знает что.
Виктор Николаевич во всех подробностях рассказал, всё, что узнал от Ольги Ивановны.
Геннадий наклонился к уху Петра и прошептал:
– Это инъекция.
Пётр с испугом посмотрел на своего приятеля.
– Коллеги, я прошу не шептаться, а высказывать своё мнение, – сделал замечание главный врач.
– Извините, Виктор Николаевич, просто это не относится к делу, – Геннадий отвернулся
– Я даже не представляю себе, как нам приступить к этому деликатному делу.
– Что же здесь представлять? Как с обычными больными поступаем, так и поступим.
– В том-то и дело, что больной необычный. Светило отечественной психиатрии, и вдруг сам оказался… – У главного врача язык не повернулся сказать, где оказался светило отечественной психиатрии. – Мы же не можем сказать ему про диагноз. Такие больные не понимают, что с ними произошло. Профессор обязательно воспримет это, как оскорбление.
– Профессор не воспримет это как оскорбление, – вступил в разговор Пётр. – У Егора Степановича произошло раздвоение личности. Так что, мы дело будем иметь не с Егором Степановичем, а совершенно с другой личностью.
– Я понимаю вас, коллега. Ваши слова логичны, но звучат они цинично, – ответил главный врач.
– В таком случае, давайте подождём, когда профессор вообразит себя маньяком и станет набрасываться на людей с ножом, – присоединился к точке зрения своего приятеля Геннадий.
– Я понимаю вас, коллеги, но прошу понять и меня. Я как представлю, что санитары скручивают руки Егора Степановича, заваливают на тахту, как сестра вводит ему препарат, мне худо становится.
– А зачем его заваливать? Препарат можно ввести ночью, когда профессор спит.
– Но спит-то он дома. Не домой же мы к нему придём?
– А почему бы и нет? Ольга Ивановна сама вас попросила о помощи, – предложил Пётр.
Кабинет главного врача снова погрузился в тишину. Других решений не приходило в голову, а от озвученного решения волосы поднимались дыбом.
– Однако надо на чём-то ставить точку, – сказал Геннадий.
– Нет, я так не могу, – замотал головой главный врач. – Мне самому надо ещё раз всё проверить.
Профессор присел на краешек койки Александра и улыбнулся.
– Вы очень устало сегодня выглядите, – сказал он.
– Мне не даёт покоя этот проклятый множитель. Не могу вспомнить его.
– Вспоминайте. Он у вас в голове.
– Я раньше не жаловался на память.
– Самое главное – это не волноваться, – продолжил профессор, – если цель поставлена, то она будет достигнута. Так устроен человеческий мозг.
Александр о чём-то задумался и улыбнулся.
– Как вам понравились Ричард и Джон? – спросил он.
– Когда мне Ричард сказал, что его сожгли на костре, я подумал, что он беглый шизофреник.
– Вам ещё повезло, – засмеялся Александр, – вы были на половинном уровне, а я встретился с ним на первом. Представьте, что мог почувствовать человек, когда узнал, что у него нет тела!
– Представляю! У меня бы просто остановилось сердце от испуга.
– Это совершенно исключено, – возразил Александр. – Останавливаться было нечему.