Сведи меня с ума
Шрифт:
Кривая улыбка появилась на лице Брента. В те годы, когда он рос здесь, он испытывал такое же чувство, как и эти туристы: он за дверями, он тоскливо ждет своей очереди, когда его пригласят войти. Только порог, через который он хотел переступить, вовсе и не порог, а невидимое кольцо вокруг этого проклятого городка. Незаконнорожденный ребенок, росший у бабушки-алкоголички и двух распутных дядьев в его предместье, Брент не был принят обществом Бисон-Ферри. А с какой стати оно должно его принимать, когда даже его родная мать отказалась от него?
— О, смотри! Это он! — Одна из южных красавиц указала в его сторону.
Вращая пляжными зонтиками, она и ее компаньонки помахали ему.
— Привет, мистер Майклз.
Подойдя к невысокому забору, окружающему газон, одна из них крикнула через улицу:
— Меня зовут Сьюзи Киркендалл. Держу пари, вы меня не помните, но моя мамочка, Кэрол Сойер, училась с вами в школе.
Да, он вспомнил. Кэрол была одной из самых смелых девчонок, которая любила флиртовать с такими мальчишками, с которыми обычно родители запрещали дружить своим дочерям. Спрятав в дальний угол неприятные воспоминания, Брент помахал рукой, отвечая на приветствие захихикавших от смущения девушек.
Какая ирония судьбы, подумал он, направляясь вниз по улице, что сейчас, когда для него это не имеет никакого значения, сливки общества Бисон-Ферри так открыто приветствуют его. Они даже повесили транспаранты над главной улицей, на которых большими красными буквами было написано: «Добро пожаловать домой, Брент Майклз! «
Они, конечно же, не написали Брент Зартлич, но он не стал переживать по этому поводу.
Это не должно его беспокоить.
Он сам отбросил фамилию и воспользовался своим вторым именем. Но в этом приветствии содержался тонкий намек: они приветствовали его только потому, что они не видели в нем больше одного из Зартличей, этого «белого мусора».
Перемена имени, однако, не означала полного разрыва отношений с семьей. Он собирался побывать дома, выбрав минутку-другую, чтобы пообщаться со своим «семейством». Живы были только его дядья. Но это не важно, решил Брент, и он был доволен тем, что его не волнует встреча с ними в городе. В субботу они или спят до полудня с перепоя, или зарабатывают на новую выпивку. Его бабушка умерла от рака легкого несколько лет назад. Брент в то время уже начал работать репортером в штате Нью-Мексико.
Он почувствовал вину из-за того, что не приехал на ее похороны, но тогда у него было трудновато с деньгами.
Брент отмахнулся от минутного сожаления. Знакомый аромат соуса барбекю, доносящийся с лужайки возле здания суда, раздразнил прежнее чувство голода, которое не имело никакого отношения к еде. Живой голос скрипок смешивался с гулом машин. Он понял, что на южной лужайке расположилась эстрадная площадка. Люди усаживались за столы, расставленные вокруг танцплощадки, точно так, как в прошлом веке. Вероятно, фестиваль уже обрел популярность за эти четырнадцать лет.
Оглядывая всю площадь, Брент понял, как много здесь произошло перемен. У Фишера теперь был антикварный, а не продовольственный магазин, «Пятачок и дайм» выставил в витрине яркие работы кустарей, а в аптеке появился бар-эспрессо. Подумать только — бар-эспрессо в Бисон-Ферри!
— Итак, ты здесь. — Бодрый, деловой голос раздался у него за спиной. Он обернулся и увидел мисс Миллер, свою учительницу английского языка. Она преподавала у них в школе. Он весь напрягся, будто его застукали, что он прогуливает уроки. Она с укоризной посмотрела на него. — А я ходила за тобой в гостиницу.
— Примите мои извинения, мисс Миллер. — Брент улыбнулся одной из своих самых неотразимых улыбок, которые обеспечили ему доход в шестизначную цифру. — У меня и в мыслях не было доставлять вам такое беспокойство. Хотя сегодня замечательный день для прогулки.
Она фыркнула, словно давая понять, что не купится на его сладкие речи, он попал в неприятную ситуацию, вот и все. Прошло четырнадцать лет, но учительница ничуть не изменилась. Она все еще носила аккуратную шапочку завитых волос, обрамляющую ее остренькое личико, но сейчас у мисс Миллер было много седых волос. Бифокальные очки мешали заглянуть в ее синие глаза, но он-то знал, что эти глаза способны видеть сквозь стены и читать мысли всех мальчишек. Она была одета в хлопковое платье, в талию, которое подчеркивало ее и без того чрезмерно худую фигуру.
Сквозь верхнюю половинку стекол она осмотрела его слаксы цвета хаки, рубашку поло, итальянский кожаный ремень и мокасины. Он знал, что с головы до пят являет собой отражение успеха и похож на тех мужчин, которые расслабляются в загородном клубе. Ему пришлось поработать над собой, чтобы довести свою внешность до совершенства, и он добился успеха. Брент научился носить все это со спокойной непринужденностью. Но он забыл, что мода в маленьких городках обычно отстает лет на пятьдесят. В Бисон-Ферри только пожилые фермеры носили хаки, да и то только во время работы на полях.
— Я так и думала. — Мисс Миллер неодобрительно поджала свои тонкие губы. — У тебя нет времени переодеться. Нам надо вернуться к оперному театру до начала шоу.
Брент посмотрел на свой «Ролекс».
— У меня есть добрых семнадцать минут. Полно времени. Она повернулась и пошла вперед.
Он шагал за ней.
— Я заметил, здесь кое-что изменилось.
Она проследила за его взглядом, устремленным на свежеокрашенные фронтоны магазина.
— Да, я бы сказала, здесь многое изменилось, особенно с тех пор, как Лора Бет создала свой Комитет прекрасного.
— О? — Брент поднял бровь. То, что Лора создала комитет, ничуть не удивило его. У нее большие запросы и возможности. Еще в школе она была членом многих клубов. Но обычно она была там рабочей лошадкой, а девочки вроде Джанет и Трейси наслаждались славой, украденной у нее. — Коль речь зашла о Лоре, — не стесняясь спросил он, — она будет одной из тех холостячек, из которых мне придется выбирать, не так ли?
Мисс Миллер осуждающе посмотрела на него:
— Ты прекрасно знаешь, что я не могу назвать тебе имена участниц.