Свекровь в законе
Шрифт:
Эдуард открыл дверь с ноги и теперь вопрошающе смотрел на эксперта-криминалиста.
– Что за бардак у вас происходит?
– Вот, преступника поймали и дело раскрыли, — сказала Лиз немного извиняющимся тоном, кивнув в сторону живописной группы на полу. Два дангутана весело прыгали по скованным смертельными объятиями жертве и преступнику, а графиня продолжала придерживать Дилана за щиколотку.
– Розалинд? – удивленно выдохнул Бивик.
– Эдуард, а ты все так же увлечен пончиками, судя по твоей фигуре, — насмешливо заметила донна Роза, — в то время
Бивик побагровел, но ответить графине не решился.
– Нам нужно срочно опробовать противоядие! — выпалила Лиз. Она уже сломала кончик ампулы и погрузила внутрь тонкую гибкую иглу.
– Давай сюда, — протянула руку графиня, — я умею ставить уколы детям.
Лиз хотела было сказать, что Дилан давно уже не ребенок, но на этот раз решила смолчать.
– Куда колоть? — спросила графиня. — Ну же, говори! А то я сейчас сдеру с тебя остатки твоей защитной маски и впрысну в физиономию твоего зелья.
– В плечо, как можно глубже, — сдался Лаврентиус, — выпустите меня уже отсюда.
Графиня решительно разорвала рубашку на плече сына и ввела инъекцию. Увы, молодой человек не очнулся, но его мышцы заметно расслабились. Лаврентиуса освободили из рук Дилана, чтобы тут же взять под стражу.
– Когда же он придет в себя? – в отчаянии прошептала Лиз. — И придет ли? Вдруг Лаврентиус неправильно что-то рассчитал?
Дилан открыл глаза только спустя двое суток. И тут же закрыл их снова, потому что того, что он увидел, не могло происходить в принципе.
Его богиня, Елизавета, сидела подле кровати, а рядышком устроилась грозная графиня Рихтер. На коленях у каждой из них устроилось по дангутану. И женщины поглаживали этих милых зверьков абсолютно одинаковыми движениями.
— А еще, когда ему было пять лет, Дилан считал, что если мух хорошо кормить, можно вырастить собственный летательный аппарат. И завел себе мушиную ферму на чердаке. Я обнаружила ее по запаху.
— По запаху? — удивилась Лиз.
– Конечно, он же относил туда все найденные на кухне объедки. Можешь себе представить, милая, как там смердило!
Глаз Дилана нервно задергался.
– Кажется, он моргает! — радостно сказала Елизавета.
– Ну, наконец-то! Как можно столько спать? Ты не поверишь, Лиз, до трех лет он вообще почти не спал! Я так с ним намучилась!
– Дети, это так сложно! — с чувством поддержала графиню прекрасная блондинка.
В этом месте Дилан уже совсем не выдержал и громко застонал, чем вызвал бурную реакцию обеих дамочек.
– Можешь ее поцеловать, Дилли, я отвернусь! — любезно разрешила графиня. – Впрочем, нет, о чем это я! У вас же будет первый поцелуй. Надо обставить всё торжественно, палата лечебницы не годится.
– Совершенно с вами согласна, Розалинд! — чуть смущенно согласилась девушка.
– Доброе утро, сынок! — матушка чмокнула его в щечку.
– Пока ты отдыхаешь, мы столько всего сделали! — сообщила Елизавета. — Преступник арестован, жертвы получили противоядие. Но его на всех не хватило, и твоя мама определила формулу действующего вещества, а затем они с господином Ришаном приготовили недостающие дозы!
– Но ты у нас тоже молодец, — расплылась в улыбке графиня, — задержал злодея с поличным. Скажи, дорогая, правда же, Дилан умничка?
– Конечно, Розалинд!
И обе дамы посмотрели на Дилана с почти одинаковым умилением.
Эпилог
Три года спустя.
– Кальмар! Лизочка звонила, она везет близнецов сюда! – зычный голос донны Розы донесся из гостиной.
– Мадам! – глаз Рональда Калемара дергался еще с прошлого визита внуков.
Дангутан Шипси пятился пушистым задом под диван. За последние несколько месяцев даже питомец выучил слово “близнецы” и научился передвигаться по дому перебежками и только в темное время суток.
– Дилан готовится к научной конференции. Елизавету вызывают по очень срочному делу. Ты же знаешь, она у нас востребованный специалист, – графиня не без гордости говорила про свою невестку.
– Может быть стоит найти няню? – взмолился домоправитель.
Близнецы пошли характером в бабушку – боевые, громогласные и на все имеющие свою точку зрения. Из отца они вили веревки и в целом мире было всего два человека, которых они безропотно слушали: мать и бабушка.
Елизавета Рихтер после рождения сына и дочери хотела осесть дома и посвятить всю себя семье. Но донна Роза грудью встала на защиту карьеры невестки. Оказывается, она всю жизнь жалела о том, что забросила практику. Поэтому несмотря на возраст детей, Лиз временами консультирвоала по связанным с ядами делам в частном сыскном агентстве Ришана. Да и Эдуард Бивик любил заглянуть к коллеге, находящейся в декретном отпуске, чтобы перекинуться новостями и подкинуть пару задачек.
Розалинд Рихтер с удовольствием поддерживала такие беседы и, казалось, оживала и расцветала, когда кто-то рядом начинал обсуждать яды.
В дверь постучали, и верный дворецкий поспешил встретить шебутных близнецов.
– Лизонька, ты всего на два часа собралась отлучиться, нам не стоило беспокоить маму, да еще и весь дом с собой везти, – упирался профессор Рихтер.
– В прошлый раз, когда я вас на час оставила, близнецы добрались до твоей монографии и разрисовали ее. А если в этот раз они решат кукольное чаепитие разнообразить моими реактивами? – жена чмокнула упирающегося мужа в щеку.
– Но судя по количеству вещей, ты решила нас из дома выселить, – слабо возражал Дилан, таща по две в сумки с вещами в руках, – дангутана-то зачем с собой взяли? Он бы хоть отоспался в тишине, бедолага!
Пушистик загнанно икнул и поспешил под спасительный диван, к своему собрату. После свадьбы один из питомцев донны Розы переехал жить в дом к молодоженам и целых девять месяцев наслаждался тишиной и любовью. Пока на свет не появились они. Близнецы. Бабушкина отрада и мамина радость.
Отец же был готов войти в клетку к ядовитому огнеплюю, но не мог справиться с собственными отпрысками.