Свердлов. Оккультные корни Октябрьской революции
Шрифт:
Правда, и у большевиков единства еще не было. 15 сентября Ленин, находившийся в Выборге, прислал письма, где призывалось приступить к практической подготовке вооруженного восстания. Часть ЦК выступила против. Другая часть в целом согласилась с призывом, но сочла, что с ним нужно погодить. Это мнение и победило. Свердлов в данной ситуации проявил себя сторонником самой радикальной линии и «верным» ленинцем. Сослался на то, что письма были адресованы не только ЦК, а еще и Петросовету и Моссовету. И разослал их вопреки принятому решению. Активно занялся вопросами дальнейшего формирования Красной гвардии. Что ж, здесь он был в своей стихии! Опыт создания отрядов боевиков у него имелся, он отлично умел общаться со шпаной, хулиганьем, блатными и приблатненными элементами. А как раз из таких и составлялся костяк красногвардейцев.
Ну
А Россия постепенно погружалась в полный хаос. Погромы, беспорядки, самосуды, преступность. Возникла угроза голода — в транспортах с хлебом, направленных в Петроград, из 200 тыс. пудов было разграблено по пути 100 тыс. Вслед за Северным Кавказом, анархия и междоусобицы охватили Туркестан. Финляндия знать не желала Россию. Украинская Центральная Рада заявила о суверенитете. Начали входить во вкус забастовок даже ранее дисциплинированные железнодорожники. Советы явочным порядком повели кампанию «социализации» предприятий. Инженеры и мастера подвергались таким же гонениям, как офицеры на фронте, уходили. Продукция и инструменты разворовывались. В результате к октябрю закрылось до тысячи заводов и фабрик. Сотни тысяч безработных… Они явились готовым пополнением для Красной гвардии.
Керенский, став Верховным Главнокомандующим, назначил начальником штаба, то есть фактическим руководителем Ставки, генерала Духонина. Старого служаку, который в политику уже не лез, ничего самостоятельно не предпринимал, а довольствовался ролью «технического советника», получая распоряжения из Петрограда и передавая их в войска. И Ставка начала работать вхолостую, поскольку никакой армии в общем-то и не было. По мере общего развала солдатские комитеты тоже «левели». Сначала в них еще хватало «оборонцев»: мол, наступать не пойдем, но страну защитим. А к осени в комитеты избирались вожаки самой махровой анархии. Части сплошь и рядом «самодемобилизовывались», то бишь дезертировали. «Лучшие» солдаты ехали по домам, к земле. Худшие превращались в шайки грабителей. Подобным шайкам ничего не стоило получить легальный статус, окопавшись в подчинении любого местного Совета. И прифронтовая полоса стала адом. Разложившаяся солдатня грабила, мародерствовала, разбивала спиртзаводы, пьянствовала и бесчинствовала.
В конце сентября Германия силами флота и всего одной десантной дивизии нанесла удар по Моонзундским островам. За неделю захватила их, не встретив серьезного сопротивления. Немцы высадились в Эстонии. Военный министр Верховский и морской министр Вердеревский что-то лепетали армии и флоту о «новой демократической дисциплине». За это их подвергли яростным нападкам в печати. Более серьезных успехов враг не одерживал только потому, что не стремился к ним. Для него сепаратный мир был куда нужнее громких побед. И Рига, Моонзунд являлись лишь частными операциями, которыми немцы подталкивали Россию к такому миру…
В обстановке поражений и общих неурядиц правительство Керенского уже хваталось за соломинки. Шло на любые уступки, мыслимые и немыслимые. Если первые кабинеты Временного правительства тянули с созывом Учредительного Собрания (в надежде завоевать популярность, чтобы Собрание узаконило их власть), то теперь срок был определен — декабрь 1917 г. Керенский приостановил, а потом и вовсе отменил смертную казнь на фронте. Первые кабинеты заявляли, что не намерены предрешать до Учредительного Собрания государственного устройства, аграрного и прочих ключевых вопросов в жизни страны. Теперь и на это плюнули. Уже заведомо провозглашали Россию республикой. В октябре были приняты законы о земле и мире. Первым из них Временное правительство до Учредительного Собрания отдавало всю землю крестьянам. (Хотя они и сами ее давным-давно сами захватили и поделили). Вторым законом предусматривалось начать «энергичную мирную политику». Правительство взывало к союзникам о неспособности России продолжать войну.
К поездке в Париж на союзническую конференцию готовилась делегация ЦИК во главе с М. Скобелевым, для которой был выработан наказ с условиями мира. Где меньшевики и эсеры тоже шли уже на любые уступки. Не только отказывались от всех плодов русских усилий и побед, но даже и смирялись с распадом страны. «Наказ» предлагал «мир без аннексий и контрибуций», постепенное разоружение на суше и на море, самоопределение Польши, Литвы, Латвии, восстановление прежних границ с плебисцитом в спорных областях и т. д.
Но несмотря ни на какие уступки, с правительством больше никто не считался. Оно уже не имело никакой опоры. Ни справа, после предательства Керенским Корнилова и гонений на офицерство. Ни слева, откуда давили очередные претенденты на власть. Правительство будто зависло в вакууме и держалось только по инерции. Растеряло весь авторитет. Такое положение могло продолжаться только до первого серьезного толчка. Пока кто-то не сломает эту инерцию и не возьмет упущенную власть…
Серьезнее всех готовились брать ее большевики. В начале октября в Петроград вернулся Ленин. Кстати, а почему лидером революции стал все-таки Ленин, а не Троцкий? Вопрос не такой простой, как кажется. Троцкий и во время пребывания Ильича в Финляндии находился в столице. Он уже занимал видный пост председателя Петроградского Совета. Весь сентябрь действовал очень активно и энергично. А в качестве оратора, умеющего воздействовать на массы, он, по свидетельству Дж. Рида превосходил Ленина. И все же на первом месте оказался не он… Думается, сыграла роль расстановка сил внутри партии. Где в результате всех слияний, размежеваний, объединений возникло два основных крыла. Которые условно можно назвать «интернациональным» — представляемое Троцким, и «национальным» — представляемое Сталиным.
И это второе крыло оказалось достаточно весомым, чтобы не допустить первенства Троцкого. Предпочло ему Ленина и поддерживало его лидерство, несмотря на отсутствие в Петрограде. Несомненно, сыграли роль и личные качества Льва Давидовича. Его «барские» манеры, эгоизм, безапелляционность, высокомерие по отношению к окружающим. Это облегчало Сталину и его сторонникам привлекать и удерживать в «ленинской струе» других партийных руководителей и активистов.
Судя по всему, и Свердлов после некоторых колебаний сориентировался на Ленина. То ли поняв, что главным будет он, а не Троцкий. То ли оценив, что это более перспективно. Во-первых, в ближайшем окружении Льва Давидовича места были уже заняты. Во-вторых, он и сам был великолепным практиком, в отличие от Ленина, ему «правые руки» не требовались. А в-третьих, он со своим эгоизмом и стремлением к самоутверждению никогда не давал возвыситься собственным «верным». Посмотрите — ведь ни один из троцкистов так и не поднялся в первый эшелон государственной и партийной иерархии, они так и остались во втором-третьем. Он не способствовал их выдвижению. Они были обречены вечно оставаться лишь «тенями» своего вожака. Мало того, порой он их унижал и третировал, как было с Иоффе. А Свердлова подобное, разумеется, не устраивало.
Как бы то ни было, Ильич вернулся в Питер, и 10 октября на квартире члена ЦИК меньшевика Суханова (Гиммера) состоялось заседание ЦК. Вел его Свердлов. Единственным докладчиком был Ленин. По вопросу о «текущем моменте». И 10 голосами против 2 (Каменев и Зиновьев) была принята резолюция о вооруженном восстании. После чего началось формирование Военно-революционного комитета (ВРК). Вполне легально, в открытую. Просто был поднят шум, якобы мифическая «контрреволюция», мифические «корниловцы» готовят силы, дабы прижать к ногтю столицу, разгромить Советы и сорвать Учредительное Собрание. Вот и нужно, мол, обеспечить оборону Петрограда. Как признает даже Новгородцева, «оборона была лишь предлогом, позволившим создать при Петроградском Совете легальный орган, открыто проводивший мобилизацию сил к восстанию и располагающий необходимыми полномочиями».