Свердловск 1977
Шрифт:
– Мне надо за вами полчаса понаблюдать, а вам желательно плотно покушать.
– Тогда идёмте ужинать, - как-то очень просто предложил генсек.
Виктор Николаевич присоединился к нам по дороге в небольшую гостиную, где был накрыт стол. По дороге оба мужчины обменялись едва заметными знаками, видимо касающимися состояния моего пациента после лечения. Судя по дрогнувшим плечам, пока никакого эффекта Андропов не ощутил.
– Не обессудьте, но стол у меня диетический. Так называемая диета номер семь. Кому покажется не солоно - подсаливайте сами.
Я выбрал парные рыбные зразы, овощной салат и чай с лимоном.
– Мне кажется, сегодняшний ужин нашему повару на редкость удался, - с удовольствием заметил он, сыто потянувшись.
– По мне так, всё как обычно, - пожал плечами Виктор Николаевич.
– Быстро, - негромко заметил я, и отвечая на два вопросительных взгляда, пояснил.
– Вот только рановато немного. Я думал, что вы только завтра у себя первые изменения почувствуете.
– Объясни, - потребовал Виктор Николаевич.
– Раньше вкусовые ощущения были подавлены, а теперь возвращаются. Чем лучше состояние почек, тем лучше аппетит, и пища не будет казаться неприятной, - не зря я недавно проштудировал медицинские справочники и с доктором знакомым побеседовал. Хоть что-то теперь про почечную недостаточность и её симптомы знаю.
– Насчёт аппетита ничего не скажу, а вот привкус металла сегодня изо рта точно пропал, - прислушался Андропов к своим ощущениям.
Я посмотрел на часы.
– Ещё минут десять, и я могу вас покинуть. Где-то через неделю надо будет встретиться ещё раз. Повторим всё то же самое. После этого скажу, потребуется ли третий сеанс. Но, предполагаю, что и двумя обойдёмся, - нас учили в своё время, что все негативные изменения обычно у пациента могут наступить в течение двадцати - тридцати минут после лечения. Тут и давление может скакнуть, и голова начать раскалываться. У каждого человека организм по-своему реагирует на резкие изменения, пусть они и к лучшему. Так что за оставшееся время спокойно допиваю свой чай, и потом в темпе уматываю куда подальше.
– И что, даже для себя ничего не попросите?
– не искренне удивляется Виктор Николаевич, переглянувшись с генсеком.
– А надо?
– сделав мордашку понаивнее, интересуюсь я у собеседников.
– Так-то у меня все есть, а по мелочам вы вряд ли мне чем поможете.
– И что же это за мелочи такие, что мы с ними не справимся, не поделитесь ли?
– исходит на весёлый сарказм Виктор Николаевич.
– Да, говорю же, мелочи. Немного по музыке, н может быть чуть-чуть по работе, - я дожидаюсь одобрительного кивка от генсека, и продолжаю.
– Мой ансамбль Фрэнк Фариан пригласил в ФРГ и предложил поработать на его студии. Он продюсер Бонни М. Собственно, звезда мировой величины. Поможете съездить, спасибо, а нет, так сами попробуем через все рогатки пройти. А не получится, да и Бог с ним. Мы себе и так цену знаем, а Фариан других звёзд найдёт. И вряд ли они будут из СССР. Лично мне было бы крайне интересно поработать с реальными профессионалами на студии столь высокого уровня.
– А что такое в вашем понимании - "реальные профессионалы"? Насколько я знаю, у нас тоже имеются вполне приличные специалисты в этой области, - явно подначивает меня неугомонный собеседник.
– Как бы попонятнее объяснить, - чешу я затылок.
– Вот представьте себе, что на вашем месте сейчас сидите не вы, а тот симпатичный сержант из караулки. И
Оба моих собеседника на секунду замирают, а потом смеются, не сдерживаясь.
– Ну да, наверно есть несущественная разница, - смахивая слезу, соглашается Виктор Николаевич.
– Вот мне и интересно было бы и опыт перенять, и на студию посмотреть. Смотришь, я и у нас потом что-то приличное смог бы сделать.
– А на сегодня, значит, у нас всё неприлично?
– почти незаметно сыграл голосом Виктор Николаевич, слегка прищурившись.
– Попробуйте завтра самостоятельно весь день поездить на четыреста первом Москвиче. Если посчитаете, что это прилично, то значит и у нас со студиями полный порядок, - не слишком дружелюбно откликнулся я на изменение его поведения.
– А если серьёзно говорить, то мы сильно отстаём по аппаратуре. Своих звукооператоров для записи современной музыки пока тоже не вырастили. Они даже барабаны нормально записать не могут.
– Ладно, с музыкой понятно, а что с работой?
– Андропов тонко почувствовал, что в какой-то момент наша беседа приняла не тот оборот, и счёл нужным в неё вмешаться.
– Там всё ещё проще. Микроначальники к себе много внимания требуют. Придираются не по делу, бумаги ненужные придумывают, документы разные по полдня заставляют писать, даром что их потом никто не читает. Иными словами - достали. Не знаю я, как от них избавиться. Вот вроде и мелочь, а как вся эта шелуха работать мешает - словами не передать, - сгоряча, я даже слегка пристукнул кулаком по столу, - Как минимум треть рабочего времени занимаюсь чёрт знает чем.
Андропов, задумавшись, сложил перед собой сцепленные руки, и начал крутить большие пальцы друг вокруг друга.
– Алексей, а попроси-ка к нам фотографа зайти. Вроде я его видел, когда на территорию въезжал, - принял он минуту спустя решение и связался с кем-то по телефону, - Хорошую задачу ты задал, - кивнул Андропов мне, когда положил трубку, - Посмотрим, насколько верное решение я смог найти, чтобы решить твои "мелочи". Смотри, не подведи меня.
Фотосессия повергла меня в шок. Впрочем, не только меня. Даже у фотографа тряслись руки, когда он пластины менял. Почему пластины, а не плёнку? А не знаю я. Сам удивился. Зато фотографии были сделаны очень быстро. Пересмотрев снимки, Андропов отложил три из них, и подвинул отобранные фотографии мне. На одной фотографии мы стоим рядом, на второй всё то же самое, но он закинув руку мне на плечо, и развернувшись вполоборота, смотрит мне в лицо, а на третьей мы с Андроповым просто пьём чай.
– Повесишь у себя в кабинете. Любопытным говори, что я запретил делиться подробностями. Виктор Николаевич, подскажи телефон своего секретаря, и о парне его предупреди. А ты, в случае крайней нужды - обращайся. И свой телефон оставь.
– Я в новую квартиру переезжаю. Там ещё во всём доме нет телефонов, - отрицательно затряс я головой.
– Решим, - кивнул Виктор Николаевич в ответ на взгляд генсека в его сторону.
Куклу из коробки я вытащил ещё на подъезде к дому Микояна. Проверил, всё ли работает. Красотка из ГДР, с пепельными волосами, взмахнула несколько раз ресницами и голосом моей жены заявила: